– Я верю, что любовь в жизни человека одна.

В мыслях Дианы я успела уловить «ты ошибаешься», но вслух она не произнесла это.

– Не ты ли мне говорила про родственность душ?

– Я не отрицаю этого, но…

– Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжёшь, – стихами Есенина заключила я. Почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Засунула наушники в уши и прикусила щеку. Тёплая ладонь Дианы накрыла мою руку, которую я нервно сжала в кулак.

Как только мы ступили на родину Дианы, она уехала, тщательно скрывая куда даже в мыслях. Но у меня не было желания копнуть глубже. Она не умела скрывать свои мысли так искусно как Саша, и стоило мне немного напрячься, как стена, выстроенная Дианой, исчезала.

Я предчувствовала, что скоро моя жизнь перевернётся с ног на голову. И это предчувствие тревожило. Лучше бы всё уже произошло, тогда не было бы напряжения и затянувшегося ожидания.

Диана заехала за мной через несколько часов. Я не задавая вопросов села в машину. Хотела включить музыку и полезла за наушниками в барсетку.

– Ты даже не спросишь, куда мы едем? – Диана помешала мне погрузиться в себя.

– Захочешь, сама расскажешь, – не заинтересованно ответила я и потянулась к футляру с наушниками.

– Мы едем к твоему отцу.

Я могла бы ответить вслух, но вместо этого сделала то, чего пообещала не делать: «Наконец познакомлюсь с папочкой!» – оставила в её мыслях я.

– Я же просила!

– Я не понимаю, ба! Ты говоришь мне практиковать свои силы, но при этом недовольна, когда я делаю это на тебе. Вы позволяете мне быть собой, а потом злитесь, когда я не играю придуманные вами роли! – сорвалась я.

– Вы? – зацепилась за это слово Диана.

Я отвернулась.

– Ты имеешь в виду меня и Сашу?

Я ничего не ответила.

– Вы из-за этого поругались?

– Из-за чего «этого»? – посмотрела на неё я.

– Из-за твоей силы? – предположила Диана.

– Это было бы глупо. Она принимает меня. Вместе с ней.

Диана молчала. И я тоже ничего не говорила, но потом слова полились водопадом:

– Она уравновешивает меня. И когда я перегибаю палку, останавливает. Но только я хочу быть ближе, она отходит от меня дальше.

– Мне нравится Саша, – сказала Диана, когда я замолчала, и завела машину.

– Правда?

– Неважно, кто твой избранник – мужчина или женщина, важно, чтобы тебя ценили и уважали.

– И принимали, – добавила я и убрала футляр с наушниками в барсетку.

– И понимали, – подытожила Диана.

– Так значит, сегодня я познакомлюсь с отцом, – я перевела тему.

Но в мыслях Дианы не было ничего по этому поводу. И она ничего не ответила. У меня было предчувствие, что она что-то скрывает.

Когда машина остановилась, я выглянула в окно, осмотрела здание и повернулась к Диане:

– Мой отец доктор?

– Твоя бабушка психотерапевт.

Диана вылезла из машины. Я последовала за ней. На крыльце заметила женщину. Я не удержалась и залезла к ней в голову. Это и была моя бабушка, мать моего отца. Все её мысли были об одном: её сын в коме.

Я сосредоточилась на мыслях Дианы. Конечно, она знала, но ничего не сказала мне.

– Кажется, вы обе знаете что-то, чего не знаю я.

Диана вздохнула.

– Это Соня, – она кивнула в мою сторону.

– Меня зовут Камилла Хансен. Рада познакомиться с тобой, Соня.

Она подумала, что не сомневается в том, что я её внучка, а не самозванка. Её убедили черты моего лица и характер, который ей показался знакомым. Она вспомнила себя в молодости. Так вот кого мне благодарить за эти гены.

– Так отец в коме… – Я была готова к чему угодно, но не к такому.

– Она крайне прямолинейна, – извиняюще пожала плечами Диана.