– Типично, – не сдержался Ян. – Сам так постоянно делаю, очень удобно.

– Вы находите это смешным?!

– Я нахожу это бредовым. Насколько мне известно, организаторы выставки настаивают на том, что живот был воспроизведен искусственно, из тканей другого донора.

– Они врут! Они врут обо всем… У Арсении никого не было, потому что она всегда к мужчинам относилась снисходительно, она понимала, что умнее их – и они понимали, их это бесило!

– Она вам такое сказала?

– Я не могла не знать! И она была чайлдфри. С учетом этого, разве можно придумать более страшную месть, чем то, что с ней случилось?

– Хорошо, я не буду с этим спорить, – сдался Ян. – Кого именно вы подозреваете?

– Да кого угодно! Стеша меня всегда берегла, я знаю только часть ее работы… Это мог быть кто-то из тех, кого она разоблачила, их родственников – или родственников женщин, которых она разоблачила! Какая разница, если это было сделано? Я боюсь, что этот человек придет за мной… Мне нужна защита полиции!

– Вам хоть раз угрожали? Вы замечали слежку за собой?

– Как я могу что-то заметить, если я не выхожу из квартиры? – возмутилась Настя. – Но это же невозможно… невозможно так жить!

– Так попробуйте выйти.

– Я не хочу, чтобы меня превратили в статую!

– Не думаю, что это такой уж вероятный вариант.

Ян услышал все, что нужно. Ему еще предстояло изучить материалы, которые соберет Кирилл, однако уже сейчас было ясно: доверять Насте не стоит. Она была травмирована, она потеряла сестру, от которой зависела психологически… Понятно, почему ей всюду маньяки и заговоры мерещатся. Ян же серьезно сомневался, что кто-то действительно устроил Арсении насильную беременность. Скорее всего, несчастной девушке просто не повезло – не в том месте, не в то время… Он подозревал, что Александра тоже так считает, по их разговору это чувствовалось. Так что они оба могли лишь немного помочь австралийской полиции – и не более того.

Настя не хотела его отпускать, а он не мог остаться. Из-за этого Ян задержался у нее, думал вообще сразу отправиться домой, но поймал себя на мысли, что туда ему не хочется. За стеной все равно будет тихо, а в его квартире – пусто. По сравнению с этим даже бесконечные отчеты не казались такой уж большой проблемой.

Так что он вернулся в отделение, планируя провести там еще пару часов, и почти сразу столкнулся с Костюченко. Уже это было странно: проштрафившегося сотрудника планировали отстранить хотя бы на время. То, что Костюченко бодро насвистывал что-то, играясь со смартфоном, настораживало еще больше. Он не выглядел как человек, который рисковал распрощаться с карьерой за халатность.

– Трудоголизм не дает сидеть дома даже при отстранении? – холодно поинтересовался Ян.

– Каком еще отстранении? – ухмыльнулся Костюченко. – Ко мне вопросов нет!

– Да неужели?

– Ну а что? Уже подтвердили, что я предлагал задержанному вызвать врача, он всякий раз отказывался. Да, я виноват в том, что не заметил пулевое отверстие… Но откуда мне было знать, что такое возможно? Холмогорцев сказал мне, что это Элла ударила его! С чего бы мне не верить?

– Ты сейчас серьезно?

Взгляд Яна новичок все-таки не выдержал, отвернулся, однако говорить продолжил вполне уверенно:

– Очень даже! Так и было. Есть свидетельства. Я сделал все, что от меня зависело, а небольшие ошибки… Я ведь тоже человек! Мне жаль, что этот бедолага останется покалеченным на всю жизнь. Но, если уж говорить совсем честно, виноват в этом только он сам.

Близкие раскаты грома, и ливень, и темнота, и даже недавние страхи – все в один миг стало неважным. Александра понимала, что промокла до нитки через секунду после того, как покинула машину. Но от этого становилось чуть легче: холод дождя и тугие удары воды по коже доказывали, что происходящее реально, что ей не чудится.