Вот ведь задница чешуйчатая! Мы в полном дерьме, что совершенно очевидно и нам и им, а он все равно права качает. Неудивительно, что этот народец не захотел иметь с нами дел и отгородился стеной молчания сразу после первого контакта.

– Давайте сначала выберемся отсюда, – вздохнув, ответил я, – командовать вами мы не собираемся. С чего бы? Требовать плату за ваше освобождение – тем более. Мы ведь союзники, надеюсь, вы не забыли?

– Мы не забыли. Но война закончилась, враг уничтожен, а значит, и союза больше нет. Тем не менее, мы удовлетворены вашим согласием с нашими условиями и готовы к совместным действиям.

Да уж, интересные нам попались товарищи по несчастью. Однако других нет, придется работать с этими.

– И с чего вы предлагаете начать эти совместные действия?

– С нашего корабля, естественно, – ответил Сигруд, – его надо тщательно осмотреть и понять, что из оборудования сохранилось, и что можно восстановить имеющимися у нас средствами.

– А у нас имеются какие-то средства?

– Естественно. В раскопанном вами штреке помимо капсул криосна остались и роботы техподдержки, которые их туда доставили. Сейчас они в состоянии консервации, в их накопителях почти нет энергии, но с вашей помощью, я надеюсь, мы сможем их зарядить и активировать.

– Это те металлические ящики у дальней стены? – уточнил Олег.

– Да, роботы так выглядят в транспортировочной конфигурации.

– Зарядим мы их без проблем, – ответил джангру сержант, – от вас мне нужны только параметры входящих энерговодов, ну и на разъемы посмотреть тоже было бы неплохо.

– Не вижу смысла это откладывать, – невозмутимо ответил джангр, – давайте приступим.

Двигательная установка транспорта уцелела, ну, почти. Повреждения, конечно, имели место, но вполне устранимые в разумные сроки. Заметно хуже обстояло дело с командным постом и оборудованием гиперсвязи. Здесь разрушения оказались фатальными.

Помимо активированных совместными усилиями одиннадцати ремонтных роботов джанграм удалось раскопать в руинах корабля еще пять аналогичных аппаратов в ремонтопригодном состоянии, и теперь над устранением повреждений под руководством Сигруда трудились шестнадцать специализированных механизмов, что вселяло определенную надежду на успех нашей затеи.

Еще одно событие дало мне возможность вздохнуть с некоторым облегчением. В одном из полуразрушенных трюмов роботы обнаружили частично сохранившиеся запасы продовольствия и воды. Вот это оказалось действительно настоящим подарком. У нас появилось гораздо больше времени на ремонтные работы, и мы смогли позволить себе разбудить еще десять джангров владевших нужными в этом деле специальностями.

Работы пошли быстрее, но Сигруд особого оптимизма не испытывал.

– Илья, – обратился он ко мне по закрытому каналу связи, – все это бесполезно. Мы занимаемся работой ради работы. Я не вижу перспектив. Восстановить управление двигателем мы не сможем. Вычислитель разрушен вместе с почти всем оборудованием командного поста. Да даже если мы сумеем как-то запустить двигательную установку, корабль не сможет взлететь. Корпус разбит, транспорт лежит на боку… Надо прекращать это бесполезное занятие и пустую трату ресурсов. Нам следует сосредоточиться на обеспечении выживания здесь, раз уж улететь или послать сигнал бедствия все равно не получится.

Я ответил не сразу. Все-таки я не ученый и даже не инженер, хотя уровень технического образования у офицеров императорской армии всегда был достаточно высок. Вопрос, родившийся в моей голове, я просто боялся задавать, понимая, что он может быть дилетантским. Мне было элементарно страшно услышать на него категорический отрицательный ответ, ведь это означало бы, что надежды на спасение действительно больше нет. Но время задавать глупые вопросы, похоже, пришло.