– Сударь, – обратился Перс к юноше, – пожалуй, цилиндр станет вам помехой в таком предприятии, как наше… Не лучше ли оставить его в гримерной?

– Какой гримерной? – спросил Рауль.

– Гримерной Кристины Даэ!

И Перс, пропустив Рауля через отворенную им дверь, показал на вход в комнату девушки.

Рауль и понятия не имел, что к Кристине можно попасть столь непривычным путем. Они очутились в конце того коридора, которым обычно проходил юноша, прежде чем постучать в заветную дверцу.

– Да, сударь, вы неплохо знаете Оперу!

– Куда хуже, чем он, – скромно заметил Перс.

Он подтолкнул юношу, заставляя войти в гримерную. Там все было в том виде, в каком ее оставил Рауль.

Затворив дверь, Перс устремился к тонкой перегородке, отделявшей гримерную от просторного кабинета, служившего гардеробной. Он прислушался, а затем громко кашлянул.

В гардеробной послышалось тотчас какое-то движение, несколько мгновений спустя раздался стук в дверь.

– Входи! – приказал Перс.

Появился мужчина в такой же каракулевой шапке, как у Перса, и в длинном объемном плаще. Поклонившись, он высвободил из-под своего одеяния тщательно перевязанную коробку, установил ее на туалетном столике, отвесил поклон и направился прочь.

– Тебя никто не видел, Дариус?

– Нет, господин.

– Никто не должен заметить, как ты выходишь отсюда.

Слуга выглянул наружу и мгновенно выскользнул из комнаты.

– Сударь, мне пришла в голову одна мысль, – заметил Рауль, – мы рискуем, что нас застанут здесь и задержат. Комиссар не преминет обыскать гримерную.

– Ба! Опасаться следует вовсе не комиссара!

Перс распаковал футляр. В нем оказалась пара длинноствольных пистолетов с великолепной гравировкой.

– Сразу после исчезновения Кристины Даэ я велел лакею достать мне это оружие. Нет более надежных пистолетов, я неоднократно испытывал их.

Юноша, изумленный доставленным арсеналом, воскликнул:

– Вы хотите драться на дуэли?

– Именно! Мы отправляемся на поединок, друг мой, – ответил Перс, рассматривая капсюль. – И какой поединок! Нас будет двое против одного, но будьте готовы ко всему, – добавил он, протягивая один из пистолетов Раулю. – Не скрою от вас, нам придется иметь дело с самым ужасным врагом, какого только можно вообразить. Но вы ведь любите Кристину Даэ, не так ли?

– Вот именно! Но ведь вы-то не влюблены в нее, объясните в таком случае, почему вы готовы подвергнуть свою жизнь риску ради нее?! Вы, стало быть, ненавидите Эрика?

– Нет, сударь, – печально молвил Перс, – дело не в этом. Если бы я питал к нему ненависть, он давно бы прекратил сеять зло.

– Он причинил зло вам?

– Это я давно простил ему.

– В таком случае, – не унимался Рауль, – ваше отношение к этому человеку совершенно необъяснимо. Вы называете его монстром, говорите о его преступлениях, но в вашем голосе звучит непонятная жалость, так же как и в голосе Кристины, когда она говорила о нем. Это порой приводило меня в отчаяние.

Перс не отвечал. Взяв табурет, он установил его у стены, напротив которой находилось большое зеркало. Затем он встал на табурет и принялся внимательно разглядывать стену, почти уткнувшись носом в обои. Казалось, он что-то искал.

Рауль, сгоравший от нетерпения, окликнул его:

– Так что, сударь? Я жду вас. Идемте же!

– Но куда? – бросил тот в ответ, не поворачивая головы.

– За Призраком. Поторопимся! Не вы ли сказали, что знаете, куда идти?

– Я пытаюсь найти… – И он снова уткнулся носом в стену. – Вот оно; должно быть здесь. – И, подняв руку над головой, человек в шапке из каракуля нажал пальцем в завиток рисунка на обоях. Потом он обернулся и спрыгнул с табурета. – Меньше чем через минуту мы тронемся вслед за ним. – Он перешел к противоположной стене и принялся ощупывать большое зеркало. – Нет, оно что-то не поддается, – пробормотал он.