– Надеюсь, ты прав. Я желаю ей счастья. Они собираются пожениться в июне.

Мэтью съел еще один орешек и кусочек «Райвиты». Мишель уже давно научилась не смотреть на него. Он пригубил сок.

– Боюсь, Джефф не сможет завоевать уважение друзей Фионы, бездельничая и позволяя ей содержать себя. Хотя, похоже, кое-что он умеет. Сделал несколько полезных дел в доме – например, установил электрощит и, если ты помнишь, ловко справился с компьютером, когда приходил к нам печатать те письма или что-то там еще.

– Заявления о приеме на работу, – уточнил Мэтью. – Кажется, в октябре, почти пять месяцев назад. В меня больше не лезет этот салат, дорогая, и орехи тоже. Я съел «Райвиту».

– Ты отлично справился, – сказала Мишель, убрала тарелку и поставила перед ним киви, нарезанное, с удаленной сердцевиной, и половинку бисквитной палочки.

Мэтью съел два ломтика, потом третий – чтобы доставить удовольствие жене, хотя едва не подавился.

– Я вымою посуду, – сказал он. – А ты присядь. Подними ноги.

Мишель опустила свое грузное тело на один конец дивана, а на другой подняла стройные ноги с изящными ступнями, на которых проступали все тонкие косточки. Можно почитать «Дейли телеграф», а также «Спектейтор», который выписывал Мэтью, но ей хотелось просто отдохнуть и подумать. Полгода назад у Мэтью не было сил носить тарелки и стаканы, стоять у раковины и мыть их. Если он настаивал, что сам вымоет посуду, ему приходилось садиться на табуретку. За небольшую прибавку веса и улучшение здоровья следовало благодарить Фиону. Мишель полюбила соседку, которая стала для нее настоящей подругой, почти дочерью. Без зависти и почти без грусти – разве у нее нет ее дорогого Мэтью? – она смотрела на стройную фигурку Фионы, на ее белокурые волосы, длинные и прямые, на миловидное и даже классически красивое лицо, не испытывая ничего, кроме восхищения. Соседние дома имели общую стену, но их с Мэтью дом, хотя и относился к категории дорогого жилья – по большей части из-за расположения, а не благодаря планировке или удобству, – не шел ни в какое сравнение с домом Фионы, имевшим заднюю пристройку, большую оранжерею и полностью обновленный чердак. Этому Мишель тоже не завидовала. Им с Мэтью хватало места, а со времени покупки дома, семнадцать лет назад, его стоимость подскочила на немыслимые пятьсот процентов. Нет, ее беспокоило будущее Фионы.

Джефф Лей впервые появился на Холмдейл-роуд в минувшем августе или сентябре. Фиона представила его им как бойфренда, однако он не переезжал к ней до октября. Он был – с этим не поспоришь – красив, здоров, с правильными чертами лица, хотя на вкус Мишель немного плотноват. Эта мысль вызвала у нее смех. Было бы в высшей степени бестактно сказать, что ей нравятся только худые мужчины. У Джеффа было открытое и почти честное лицо. На первый взгляд казалось, будто он искренне интересуется и вами самими, и тем, что вы говорите; такие люди встречаются редко. Именно поэтому Мишель полагала, что ему на все плевать. А когда он предложил ей один из своих леденцов «Поло» и она не отказалась, Джефф насмешливо улыбнулся, словно хотел сказать: «Разве ты недостаточно толстая?» Мишель ненавидела его шутки. Он отсутствовал целыми днями, но не приносил в дом денег, тогда как Фиона сделала успешную карьеру в банковском деле и хорошо зарабатывала, а в прошлом году унаследовала приличную сумму от умершего отца.

Мишель считала, что Фионе и Джеффу хорошо бы немного подождать со свадьбой. В конце концов, они живут вместе, и, похоже, с сексом у них все в порядке – она с нежностью вспомнила, как они с Мэтью не могли выдержать и двадцати четырех часов друг без друга, – поэтому свадьба явно не была настоятельной необходимостью. Хватит ли у нее смелости или наглости мягко намекнуть Фионе, что торопиться не стоит?