Минти рассказала Соновии об операции, опустив собственное участие. Они были в кинотеатре, ждали начала сеанса и возвращения Лафа из туалета. Впервые после появления Джока Минти пошла с ними в кино.

– Его матери заменят тазобедренный сустав за 250 фунтов? Ты шутишь?

– В частных клиниках операции очень дорогие, – ответила Минти.

– Дорогие? Нет, моя милая, это, считай, бесплатно.

Минти это не понравилось. Она всегда подозревала, что Соновия ревнует, потому что у ее Коринны не было парня. Свет погас, и Минти взяла пакетик попкорна, который протянул ей Лаф. Ей нравился попкорн – сухой, чистый и не оставляет крошек, когда его ешь, – но в тот вечер он почему-то казался ей несвежим. Жаль, если Соновия и Лаф ополчатся на Джока – ведь совсем скоро он станет их соседом.

Как и вся страна, Минти узнала о крушении поезда на станции Пэддингтон из телевизионных новостей. Она не связала происшествие со своими знакомыми. Джок звонил накануне от матери, как и обещал, но ничего не говорил о скором возвращении. Потом он не звонил и не появлялся в течение трех дней, и Минти выглядела такой бледной и больной, что Джозефин спросила, не случилось ли чего.

– Джок пропал, – ответила Минти. – Я не знаю, где он.

Джозефин ничего не сказала Минти, но изложила свои соображения Кену. Тот не понимал ни слова, но это ее не остановило. Кену нравился звук ее голоса, и он слушал и улыбался с невозмутимостью буддиста, пребывающего в мире с самим собой и с окружающей действительностью.

– Может, мать Джока живет в Глостере, Кен, или где-то поблизости. Какова вероятность, что он был в том поезде, в который врезалась электричка? Имена всех жертв еще не выяснены – травмы слишком тяжелые. Минти будет в отчаянии; это разобьет ей сердце.

Так и случилось. Когда прошла неделя после исчезновения Джока, Минти получила письмо.

Привидение явилось в «Чистюлю». Минти гладила рубашки в задней комнате, одновременно следя за приемной, пока Джозефин отлучилась в «Уайтлиз»[11]. Услышав звон колокольчика, она вышла. Призрак Джока в джинсах и черной кожаной куртке читал объявление на прилавке, в котором перечислялись скидки для пенсионеров. Одна вещь бесплатно, если принести сразу три. Собравшись с духом, Минти обратилась к нему.

– Ты умер, – сказала она. – Оставайся там, откуда пришел.

Призрак поднял на нее глаза. Они изменили цвет, его глаза, превратившись из голубых в блекло-серые. Минти они показались угрожающими и жестокими.

– Я тебя не боюсь. – На самом деле она боялась, но была полна решимости не показывать свой страх. – Если ты вернешься, я найду способ от тебя избавиться.

Снова зазвенел колокольчик, и дверь открылась, впуская Джозефин. Она принесла два пакета: один с продуктами из «Маркс энд Спенсер», а другой – из магазина, торговавшего косметикой и парфюмерией по сниженным ценам.

– С кем это ты разговариваешь?

Сквозь привидение Минти могла видеть Джозефин. Призрак исчезал, расплываясь по краям.

– Ни с кем, – ответила она.

– Говорят, что это первый признак безумия – разговаривать с собой.

Минти ничего не сказала. Привидение исчезало, как возвращающийся в бутылку джинн из рождественского спектакля для детей, на который в детстве ее водила Тетушка.

– Я вот как думаю. Если у тебя поехала крыша, ты не осознаешь, что разговариваешь сама с собой. Считаешь, что говоришь с кем-то другим, потому что видишь вещи, которые нормальные люди не видят.

Минти этот разговор не понравился, и она вернулась к утюгу. Джока уже пять месяцев не было в живых. Тогда она с ума сходила от беспокойства, но – что довольно странно – ей и в голову не приходила мысль, что Джок мог попасть в ту железнодорожную катастрофу. До нее не дошло, что экспресс шел