Комната мне досталась большая. Примерно как гостиная в прошлом доме. Объема добавляло и небольшое количество мебели. Рабочий стол, кресло на колесиках, шкаф, пара полок на стенах да кровать. Если подумать, то все то же самое, что и в моей прежней комнате, но там это уменьшало и так небольшое помещение, а здесь показывало простор. Вещи, как сказал дядя Ичиро, должны привезти завтра, а пока, усевшись на кровать, я вновь начал бороться с тоской. Мама всегда говорила, что тоска – это для слабаков, а мужчина должен быть сильным. Это настоящий мужик должен быть чистым, умным и немного пафосным, но если ты слабак, то ты и вовсе не мужчина. Поэтому я боролся. Тогда было не понятно, как именно это делать, но что я знал точно – мужчины не плачут. И я всеми силами старался удержать слезы. В огромной пустой комнате, в непонятном доме, принадлежащем какому-то незнакомцу, один на один со всеми своими горестями, сделать это было непросто. Но я боролся. И, несомненно, проиграл бы эту борьбу, если бы не дядя Ичиро. Как не раз за все эти дни, как множество раз позже, он появился в самый ответственный момент, когда мне была нужна хоть какая-то поддержка.

– Кен-чан! – ворвался он в комнату. – Смотри, что я нашел в своих вещах!

– Катана? – расширились у меня глаза, глядя на то, что именно держит в руке Ичиро-сан.

– Ага, – подошел он ко мне, присаживаясь рядом. – Я в детстве, как и многие мальчишки, грезил самураями и всякими острыми железками. Так вот, чтобы я не отрезал себе чего лишнего кухонным ножом, моя мама, твоя бабушка, купила мне эту катану. По факту она настоящая, только лезвие затуплено. Эх, чего я только с ней не делал, – покачал он головой, усмехнувшись. – Но после того как уже твоя мама, которая тогда оканчивала старшую школу, хорошенько меня ею же отлупила, я забросил катану к себе в комнату и больше о ней не вспоминал. А тут, видимо, перевезли все скопом, заодно и меч не забыв. Держи, – положил он мне его на руки.

– Круто… – прошептал я, оценивая приятную тяжесть. – Старый, – провел рукой по ножнам.

– Ну, хех, – почесал затылок Ичиро-сан. – На самом деле – нет. Просто я не слишком за ним следил, вот он и подрастрепался.

– И я могу… – посмотрел я ему в лицо.

– Конечно, – улыбнулся он. – Теперь этот меч принадлежит тебе. Им пользовался я, им пользовалась Хана… пусть и один раз, но ой-ой-ой как!.. Теперь им можешь пользоваться ты. Он, конечно, еще тебе не по руке, но какие твои годы? Послезавтра, как разберем твои вещи, можем сходить за покупками. Купим тебе компьютер, одежду кое-какую, заодно и боккэны[5] по руке посмотрим.

– Спасибо, – все не мог оторваться я от меча. – Боккэны? – поднял голову, когда до меня дошли слова Ичиро-сана.

– Ну да, – кивнул он с улыбкой. – Ты ведь занимаешься кендо как-никак. Я-то в свое время просто бегал с мечом за… кхм-кхм… – неожиданно прокашлялся он, покраснев. – В общем, хулиганил.

– С мечом нельзя хулиганить, – покачал я головой.

– Ну… как бы… да… Но я уже сполна получил за это.

– И я просто хожу в кружок. Там даже боккэнов на всех не хватает.

– Прискорбно, – покивал дядя серьезно. – Но зато теперь у тебя есть свой меч.

– Спасибо, дядя Ичиро, – поблагодарил я его еще раз.

– Не за что, Кеншин, – погладил он меня по голове. – Твоя мама была для меня… – прикрыл он глаза. – Наверное, можно сказать, что у твоего дяди сестринский комплекс, – улыбнулся он грустно.

– Мы справимся, дядя Ичиро, – накрыл я его руку своей ладошкой. – Вот увидишь. Мы должны бороться с тоской, мама всегда говорила, что тоска – это для слабаков.