Голос был? Был. Слова произносил? Произносил. И уж явно не голос с небес – вряд ли всяческие ангелы и прочие религиозные создания, разносящие благие вести, будут при этом так экспрессивно обзываться… Да и вообще обзываться.

Значит, что…

И что это значит?

Джой опустил руку и подался к своему отражению. Или вот это?

Правый край зеркала явно затуманился: ну ни фига себе, а в магазине клялись, что в зеркало еще и его внуки будут смотреться! Года не прошло, а амальгама уже облезает. Хотя эта дымка выглядела так, словно зеркало просто запотело. Он даже машинально провел пальцами по скользкой поверхности: сухо.

Зато дымка среагировала на прикосновение, как изображение на планшете, – собралась, уплотнилась и превратилась в полупрозрачное лицо женщины, хмуро взирающей на него.

Джой твердо знал, что за его спиной никого нет, и сразу пресек порыв обернуться. И так же моментально задавил желание завопить – на пару с дыханием. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга. Потом губы женщины шевельнулись.

– Ну, что пялишься… внучек? – мрачно спросила она.

***

Неизвестно, что можно сотворить с бессмертным и могущественным духом, но по возвращении я обязательно это сделаю!

Господин Чжой сознательно создал у меня впечатление о своем внуке как о запутавшемся строптивом подростке! Ладно, возможно, я сама его не так поняла, но ведь старик даже попытки переубедить не сделал. То-то он так странно похмыкивал, когда я с умным видом рассуждала о возможных проблемах с успеваемостью в школе и конфликтах с родителями! Ну не гад ли?

Потому что этот матерый лоснящийся здоровьем и силой молодой мужик был в два раза старше предполагаемого пубертатного мальчишки. И это на него старик мне повлиять предлагает? Перевоспитать в духе… как это он говорит… почитания предков, родины и честного дела?!

– Вот же мерзавец! – с чувством произнесла я.

– Ну да, – неожиданно отозвался парень. Я онемела, наблюдая, как он таращится в пустоту – вообще-то прямо сквозь меня. Вот тут господин Чжой оказался прав: его потомок и впрямь в состоянии слышать и видеть то, что не полагается обычному человеку. Но вот сможет ли понять? Из любопытства я двинулась за младшим Чжоем, наблюдая, как он обшаривает квартиру на предмет проникновения незваных гостей из плоти и крови.

А обнаружил в зеркале бесплотную меня.

Не знаю, что он там во мне увидел, но сама я разглядывала хозяина с интересом. Первым впечатлением было: просто молодой двойник своего доставучего престарелого родственника! На второй взгляд нашлись отличия: и глаза посветлее, средне-карие, а не почти черные, и восточные резкие черты чуть смягчены, словно на них повлияло европейское окружение (господин Чжой ведь клятвенно утверждает, что никаких посторонних расовых вливаний в его семью никогда не было. Неужели он так же ревностно следил за всеми своими потомками?). Да и ростом явно выше и в плечах шире.

Парень подался ко мне, то есть к зеркалу, вплотную – буквально нос к носу. Даже отодвинуться захотелось, и я спросила:

– Ну, что пялишься, внучек?

Тот заморгал, беззвучно зашевелил губами. Я подождала и повторила:

– И что?

– Что – «что»? – спросил хозяин с неожиданной агрессивностью. – Вы кто?

– А подумав?

Младший Чжой честно попытался. Итогом было:

– Дух моей бабушки?

***

Теперь на некоторое время обалдела женщина в зеркале. И даже, кажется, обиделась.

– Почему это бабушки?!

Прямо как нормаль… то есть настоящая женщина, которой приписали лишку лет.

– Ну… внуком меня называете, – попытался исправить оплошность Джой. Тоже как в нормальной беседе, а не в полуночной безумной болтовне с призраком зеркала. Уперся кулаками в шкафчик. Он вовсе не считал позорным дрожь в коленях – не каждый день сталкиваешься с потусторонним, да еще в собственной квартире! – но не собирался демонстрировать привидению свою слабость.