– Виноват, извини, – усмехнулся тот. – Я устал.

– Ты ведь не перенапрягаешься? Я слышал, у тебя был срыв. К таким вещам нужно относиться всерьез.

– Ты прав, – пробормотал Патрик. – Это мне предупреждение.

– Правильно. Ты же у нас еще не старик. Еще много лет проработаешь в полиции, если будешь беречь себя.

– Что вы обо всем этом думаете? – сменил тему Хедстрём, которому не нравились разговоры о его здоровье: слишком жива была в памяти та боль в груди.

– Как я уже сказал, кое-что нам удалось собрать. Так что надежда есть. Все отправим в лабораторию, анализ займет какое-то время. Но взамен я хотел бы кое о чем тебя попросить.

– Помогу чем смогу. А вы поторопитесь с анализами. – Патрик поплотнее закутался. В том году июнь выдался холодный, и погода была переменчивой. Сегодня она больше напоминала раннюю весну, тогда как еще вчера они с Эрикой сидели в саду в одних футболках.

– А вы? Что-нибудь узнали? Кто-то из соседей видел или слышал что-то? – Турбьёрн кивнул в сторону домов.

– Мы позвонили во все квартиры, но пока никаких результатов. Один из соседей утверждает, что слышал какой-то шум в ночь с пятницы на субботу, но он спал, когда этот шум его разбудил, и не помнит время. Кроме этого – ничего. Матс Сверин ни с кем из соседей не общался. Они только кивали друг другу на лестнице. Но родился и вырос он в деревне, здесь живут его родители, так что большинство знали, кем он был и где работал.

– Да, сарафанное радио здесь, в Фьельбаке, работает без перебоев, – констатировал Турбьёрн. – Вы же часто пользуетесь им в работе?

– Приходится… Ну, пока все выглядит так, будто он жил отшельником, но завтра попробуем еще что-нибудь раскопать.

– Тогда езжай домой, отдохни, – Турбьёрн положил Патрику руку на плечо.

– Да, я, пожалуй, пойду, – солгал Хедстрём.

Он уже позвонил Эрике и предупредил, что будет поздно. Сегодня вечером им нужно обсудить план действий. Потом – пара часов сна, и за работу. Работа для него всегда была на первом месте. Патрик знал, что должен думать о здоровье, но ничего не мог с собой поделать.

Эрика напряженно вглядывалась в огонь в камине. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не выдать своего волнения по телефону, когда звонил Патрик. Он наконец начал выглядеть бодрее, двигаться с прежней энергией, у него улучшился цвет лица. Умом Эрика понимала, что ему нужно работать. Муж обещал ей не перенапрягаться, но на сердце у нее было неспокойно. Похоже, он уже успел забыть свое обещание. Интересно, кто на этот раз умер. Патрик отказался ей что-то рассказывать по телефону, только упомянул, что был найден мертвый мужчина.

Эрика от природы была чрезвычайно любопытна. И это было только на руку людям ее профессии. Будучи писательницей, она интересовалась людьми и их историями. Со временем она наверняка все узнает – если не от Патрика, то от других односельчан. В жизни в деревне были и свои плюсы, и свои минусы. Она была тронута до слез поддержкой друзей и соседей после аварии. Все выразили готовность помочь, даже люди, которых они плохо знали. Они помогали с Майей, с уборкой по дому, с доставкой продуктов. А сколько подарков они получили, пока лежали в больнице, – всё от цветов и шоколада до детских игрушек. В Фьельбаке люди держались друг за друга.

Но этим вечером Эрике было одиноко. Ее первым порывом было позвонить Анне. Но это было невозможно, и Эрике стало еще грустнее. Она медленно пошла класть телефон на место.

Дети спали на верхнем этаже. Огонь потрескивал в камине, снаружи сгущались сумерки. Много раз за последние месяцы Эрика испытывала страх и приступы одиночества. И это несмотря на то, что ее постоянно окружали люди. Сегодня же вечером она действительно была одна. Услышав крик со второго этажа, Эрика вскочила. Ей предстояло кормить близнецов, так что переживать за Патрика было некогда.