Уже положив ладонь на дверную ручку, я обернулась:

– Ничем не могу тебе помочь. Впрочем, если хочешь, могу закопать тебя в ямку и разом решить все твои проблемы.

Разумеется, я не стала бы закапывать череп, что вы. Из всех Гостей, которых мы встречали – нет, из всех Гостей, которых вообще кто-либо встречал за последнее время, – наш череп был единственным призраком, с которым можно было полноценно общаться. Другие призраки могли стонать, стучать, издавать невнятные звуки – именно таким образом агенты, обладающие, как и я, экстрасенсорным Слухом, обнаруживают их присутствие. Но, согласитесь, от этих бессмысленных звуков до нормального разговора, который можно было вести с черепом, – как отсюда до Луны. Наш череп был редкостным призраком Третьего типа, только поэтому мы до сих пор не поддались искушению выбросить его вместе с банкой в мусорный бак.

– Чтобы закопать меня, тебе нужно будет выкопать яму, – меланхолично заныл череп. – А чтобы выкопать яму, тебе нужно будет поработать. А к работе вы, все трое, совершенно не пригодны. К любой работе. Постой, я угадаю… Бьюсь об заклад, ты сегодня снова идешь в Уайтчепел. Ах, эти восхитительные темные улочки… эти чудные кривые аллеи… Слушай, возьми меня с собой! Тебе же нужен компаньон, верно?

– Нет, не нужен, – отрезала я. – Мы идем вдвоем с Локвудом. И я должна поторопиться – он уже надевает пальто в холле.

– Ах-ах! «Мы идем, мы вдвоем»… Понимаю. Значит, мне лучше оставить тебя на произвол судьбы? Ладно.

– Правильно. Умный мальчик. – Я немного помолчала и спросила: – На произвол судьбы? Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. – Лицо подмигнуло мне своим злым глазом. – Не хочу быть третьим лишним. Довольна?

– Не понимаю, о чем ты. Мы с Локвудом идем на дело.

– Ну да, конечно-конечно. На дело! Отлично придумано. Только лучше сбегай и переоденься.

– Люси, ты где? Пора! – донесся из холла голос Локвуда.

– Иду! – крикнула я в ответ, а затем негромко, но сердито спросила у призрака: – А зачем мне переодеваться? Это моя рабочая одежда.

– Ты не должна выходить с кем-то в таком виде, – заявил призрак, критически осмотрев меня. – Только взгляни на себя. Леггинсы, футболка, дрянная старая юбка, проеденная молью кофта… То ли слабоумный матрос, то ли уличная попрошайка. Разве можно в этом выглядеть прилично? Кому ты можешь понравиться в таких обносках?

– А кто тебе сказал, что я хочу кому-то понравиться? – цыкнула я. – Я агент! И иду на свою работу! А если ты не умеешь себя вести… – Я подошла к серванту и взяла в руки грелку для чайника.

– О, мои слова тебя задели? – ухмыльнулся призрак. – Задели, задели! Очарова…

Договорить ему я не дала. Закрыла клапан, напялила на банку стеганую грелку и вышла из комнаты.

Локвуд ждал меня в холле, – как всегда, одетый безупречно. Он внимательно посмотрел на меня и спросил:

– С тобой все в порядке, Люси? Или череп опять тебя достал?

– Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться. – Я пригладила волосы, решительно выдохнула и с беззаботной улыбкой спросила: – Ну что, пошли?

Обычные такси в Лондоне после комендантского часа не работают, но есть небольшой парк специальных машин, базирующихся на нескольких хорошо защищенных ночных стоянках. В основном они перевозят агентов и официальных представителей ДЕПИК, занятых в ночную смену. Эти машины внешне такие же, как и дневные такси, только выкрашены не в черный, а в белый цвет, и водителями на них служат крепкие, чаще всего коротко подстриженные мужчины средних лет – неразговорчивые, неулыбчивые и очень опытные. По словам Локвуда, большинство из них – бывшие заключенные, досрочно выпущенные из тюрьмы с условием, что они будут выполнять эту опасную ночную работу. Все они обвешаны металлическими оберегами и гоняют со страшной скоростью.