Судорожно вздохнув, я закусила губу. Бек резко встал и перетащил меня на свои колени, заключая в объятия.

- Есть такая мясорубка, когда нельзя бомбить и тогда на опасную, дикую планету выбрасывают десант. Мальчики без семьи зачищают территорию и погибая, остаются прям там. В своей броне или без нее, если отдают приказ не раскидываться амуницией. Знаешь, забрать огромную и громоздкую броню можно одним нажатием под щитком на плече. Это никогда не рассказывают гражданским, но я сама так мародерствовала, исполняя приказы. Потом на базе зачищают персональные данные носителя и выдают броню вновь поступившим на службу. Порой броня хранит память прошлого владельца и помогает новичку. Мы называли это проведением. Твоя рука вдруг крепнет при выстреле или броня сама ставит блок на удар, от которого ты сам точно не увернешься. Но это лишь память ментального тела, оставшаяся в структуре. Отпечаток прошлого владельца, а никакой не ангел хранитель.

- Звучит отвратительно и жутко.

- Сейчас я это понимаю, но тогда, на службе, принимала как данность. Войн много, а материал ограничен. Там используют редкие сплавы. Каждая такая броня стоит жизни нескольких десятков детей с полярных планет.

- Какими они были? Твои сыновья.

- Добрыми, мечтающими и веселыми. Заг хотел накопить часов переработки на настоящий отпуск и свалить на обычную планету-курорт. Рингонг любил орешки, но их завозили редко. Друзья и братья покупали пиво только ради орешков и отдавали ему все. А он брал их с собой на высадки и в моменты затишья угощал свой отряд. Говорил, так жизнь кажется чуточку легче. Дерен был больше всех похож на меня. Молчал и слушал братьев. Он первым поцеловал меня, узнав, что я их мать. Пусть и условная, но мама.

- А девочки? Ты знала всех?

- Нет. Только пятерых. Они, как и мальчики, были объединены в группу. Хорошо работали в команде. Я даже была их куратором немного. Пока меня не перевели.

- Но чем они заслужили понижение? Из пограничников в десант, это не распространенная практика, как я понимаю.

- Они слишком качественно исполнили приказ. Сплоховал связной. Он не сообщил, что наши дипломаты выторговали станцию, а девочки ее взорвали.

- Целую станцию?! Это как? – воскликнул муж, удивляясь такой проворности моих малышек.

- Если знать модификацию, то это просто. Я и сама много раз такое проворачивала, – фыркнула я в ответ на удивление супруга.

- Погоди, если ошибся связной, то и судить должны его.

- Он из натуральных. Из родившихся в полной семье и на изначальной планете. Его и разжаловали в связные, желая проучить. Если бы не этот малахольный лентяй, то моим девочкам ничего бы не угрожало!

- Кроме смерти… Я правильно понимаю, что из группы осталось двое? – дождавшись моего кивка, муж тяжело вздохнул. – Во всех мирах давно используют аватары или сменные тела для спасения жизней своих военных, но нашему правительству легче вырастить новую смену детей и посылать их на смерть, чем создать армию из более экономичных киборгов.

- Тарицей – слишком дорогой материал. В нашей галактике его нет.

- Это правда. Как и то, что за этот самый тарицей мы расплачиваемся девочками!

- Что? – я удивленно обернулась к Беку. А он встал со мной на руках, дошел до своего кабинета, и, введя код доступа, усадил меня перед рабочей стеной на уютный диван.

- Понимаешь ли, далайцы не просто так делают нам скидку при закупке. Взамен на нее мы отправляем к ним генетически совместимых с ними девушек. Пятьсот представительниц нашей расы улетает туда каждые пять лет. Обычно это девушки от пятнадцати до сорока лет, из состоятельных, но не богатых семей, в которых не скупились на хоть какое-то образование для них.