- Свою способность к призыву не показывайте сразу. Если не будет опасности, расскажите о ней только мужьям. А они посоветуют, как с этим знанием быть.

Кар остановился и мы переглянулись.

- Вот и все. Мы не пойдем провожать. Не нужно лишний раз дразнить ваших врагов. Но, девочки, если будет нужна помощь – пишите. И просто так пишите сообщения. Мы с мамой будем ждать.

Бек потянулся и обнял сперва меня, а потом и Муру. Потом нас расцеловала мама.

- Я вас люблю, – прошептала она, и посмотрев на мужа, поправилась. – Мы вас любим. Очень сильно любим и будем скучать.

У меня не получалось вымолвить и слова. Сегодня мы обретали свободу и настоящую семью. И если первое будет отныне с нами всегда, то родителей мы теряем в этот момент.

- И мы любим, – прошептала за нас обоих Акимура.

Сжав мою руку, она подтолкнула меня на выход. Там, на тротуаре, уже стояли наши чемоданы.

Спрятав контейнеры в сумочки, способные при необходимости вместить весь наш багаж, мы зашагали в здание космопорта. В обычном гражданском мы с сестрой были впервые, но глядя на поток нарядных женщин с катящимися за ними чемоданами, мы прекрасно поняли, куда нужно идти.

Очень хотелось оглянуться, но я не позволила себе. Маме не нужно помнить наши печальные глаза. Я надеялась, что отчим увезет ее как можно быстрее. А пообщаться мы сможем потом. Через голосовую и видеосвязь.

- Некрасивое слово отчим, – пробормотала Мура, – не для Бека. Он наш папа. Пусть не по крови, но родной и настоящий.

- Да. – Кивнула я, сжимая губы. – Самый лучший.

По-другому относится к тому, кто подарил столько сразу, я не могу. Пусть он делал это ради любимой, мне было достаточно его доброго взгляда и тепла, что он дарил нам, не стесняясь.

Пристроившись в конец потока, мы не спеша продвигались, посматривая вокруг внимательными взглядами. За годы службы каких только рас мы не видели, какие только языки не использовали. В каких только передрягах не бывали. Про далайцев я знала много. Их боевые характеристики, внешность, язык, письменность. Все что нас сближало с их воинами и что было названо различием.

Основным отличием во внешности была кожа бронзового оттенка и конечности с четырьмя пальцами. Более грубое лицо и уши, сросшиеся с кожей головы. Этакие дырочки без хрящей, к которым привыкаешь, живя среди людей. Это не раптеры с хвостами и чешуей. Не врайсы с хитиновым панцирем на спине. Думаю, раз мы не первые люди, которые улетают к ним, то и бояться не стоит.

На входе в воздушный лифт стояла рамка, которую я заметила и напряглась. Она могла среагировать на эфирное оружие, но нам повезло. Либо настроена она была плохо, либо кто-то давно прикрутил характеристики, оставив только опасное проявление и всякие болячки. У одной из девушек рамка показала явную инфекцию. Может и не заразную, но ее отвели в сторонку. Не знаю, полетит ли она теперь с нами, но то, что они перестраховываются, меня обрадовало.

Взлетев в прозрачной кабине на орбиту, я прощалась с планетой. Не конкретно с этой, незнакомой и чужой Суртаной, а с нашей галактикой. С родной Арисой, как с местом, где мы сделали первый вздох, с орбитой Цкарты, на которой послужили больше всего.

- Не буду скучать, – шепнула сестра, поворачиваясь спиной к захватывающему виду. Может быть, она и была права, отсекая все, что с нами было до сегодняшнего дня, но и без прошлого нельзя. Оно сделало нас такими, какие мы с Акимурой есть.

- Будешь, – возразила я и откинула с ее лица белую прядку. – По мелочам будешь. По побудкам, по шуткам, по запахам.