Вижу, многие из вас уже всё поняли.

Не уверена, как быстро проявится эффект, но рекомендую А. и Б. сдать кровь на анализ месяца через три. Инкубационный период вируса иммунодефицита человека длится в среднем от пяти до десяти лет, а значит, у них будет достаточно времени, чтобы осознать важность человеческой жизни. Я надеюсь, что они поймут, какой ужасный проступок совершили, и будут готовы попросить у духа Манами прощения. Что же касается остальных – поскольку класс остается в этом же составе на следующий год, я верю, что вы продемонстрируете А. и Б. свое особое отношение. И наверняка не станете посылать новому учителю сообщения с угрозами самоубийства. Сама я не решила, что буду делать дальше. Возможно, мне и не придется решать… Когда же станет известен результат? Будем надеяться, что А. и Б. будут беречь себя и аккуратно переходить дорогу, пока мы с вами не узнаем, как все прошло!

Весенние каникулы я планирую провести с человеком, замуж за которого должна была выйти, – с отцом Манами. Мы начали жить вместе сразу после трагедии и планируем провести рядом с ним каждую минуту, что ему осталась. Желаю вам всем веселых и насыщенных каникул. Спасибо за этот год.

Класс свободен.

Еще два месяца назад я почти каждый день видела вас в школе, Моригути-сэнсэй, а теперь даже не знаю, как с вами связаться. Недавно вы, стоя перед нашим классом, признались, что не готовы доверить наказание двух мальчишек, убивших вашу дочь, закону и вынуждены взять всё в свои руки, а потом вдруг исчезли. Думаю, это очень безответственно с вашей стороны. Вам стоило остаться и взглянуть на последствия своих действий – хотя бы узнать, что будет с виновниками дальше.

Я решила рассказать вам, что произошло в классе после вашего исчезновения. Даже принялась писать вам длинное письмо, но поняла, что вы его все равно не прочтете… Потом я услышала о новом конкурсе для писателей-любителей, организованном журналом, который вы часто читали на переменах в учительской. В подобных конкурсах нередко побеждают одаренные подростки, поэтому я решила попытать удачу.

Я немного переживаю из-за того, что популярную ежемесячную колонку Сакураноми-сэнсэя перестали печатать еще в апреле, а значит, есть вероятность, что и вы следом бросили читать этот журнал. Теперь, даже если мое письмо и напечатают, возможно, вы о нем не узнаете. Однако я все же попробую.

Я делаю это не потому, что мне понадобилась ваша помощь. Я хочу задать вам один вопрос.

Прежде чем приступим к делу, учитель: вы когда-нибудь замечали перемены чужого настроения?.. Я верю, что аура всех людей, находящихся в каком-то месте, создает его атмосферу. Свежую или спертую, подвижную или застойную… Похоже, я всегда очень остро ощущала подобные вещи; возможно, именно поэтому мне было некомфортно в любом окружении. Порой эффект был просто удушающим.

В любом случае, если б можно было выбрать всего одно слово для описания атмосферы в нашем классе в начале нового учебного года, то это было бы… слово «странная».

Наоки не появлялся в школе с того самого дня, когда вы рассказали нам, что сделали с ним и Сюей. В начале нового учебного года только его парта оставалась пустой. А Сюя был на месте. Думаю, все удивились этому даже больше, чем отсутствию Наоки. Никто не решался заговорить с ним; все лишь тихо перешептывались, изредка поглядывая на него.

Казалось, что ему не было до этого совершенно никакого дела, – придя в класс, он сразу же молча сел за свою парту и принялся читать книгу; названия было не рассмотреть из-за бумажной обложки. На самом деле в его поведении не было ничего необычного – он делал так каждое утро с тех пор, как перешел в среднюю школу. Как раз это и возмущало окружающих: он вел себя так, будто ничего не произошло.