После обнаружения гробницы Тутанхамона Говард Картер утратил интерес к научной археологии. Он больше не хотел сотрудничать со Службой древностей в Каире и даже публично критиковал ее представителей. Источником его дохода стали лекции и солидные комиссионные от торговли произведениями искусства. Он умер 2 марта 1939 года в своем доме в Кенсингтоне, в Англии. Журналисты того времени писали о «проклятии фараонов».

Задумавшись над утверждением Аделя, что самый известный из первооткрывателей египетских древностей и один из наиболее почитаемых археологов мира на самом деле был расхитителем гробниц, я недоверчиво покачал головой.

– Я египтолог и экскурсовод, – возразил Адель, – но ничего не могу делать без расхитителей гробниц. Хорошо это или плохо, но они часть нашего общества.

– Вы когда-нибудь продавали древности? – спросил я.

– Да, – ответил он. – У меня не было выхода.

– Значит, вы знаете гробницы, еще не найденные археологами?

– Не только их, – заверил меня Адель. – Моей семье известны обширные подземные сооружения, построенные так давно, что нам даже трудно это представить. Десятки тысяч лет назад или даже больше.

Я не стал с ним спорить и спросил, можно ли увидеть хотя бы часть этих сооружений. Дело в том, что я знаю несколько древних книг, написанных 2000 лет назад или даже раньше, в которых сообщалось о существовании подземных лабиринтов. Древние авторы даже писали о возрасте этих лабиринтов, отодвигая их так далеко по шкале времени, что это удивляет и озадачивает современных археологов. И я невольно спрашивал себя, под песками каких пустынь, под какими поселениями или святилищами могли бы они прятаться? Где находятся эти затерянные подземные миры далеких эпох? Может, их откопали, а затем вновь спрятали? Если да, то кто это сделал? Или эти давно забытые сооружения стали недоступны из-за природных катастроф?

И где находятся миллионы книг, написанные в том далеком прошлом? Они сгорели? Сгнили? Или их намеренно уничтожили? И если да, то почему? Неужели та малость, что мы знаем сегодня, – это все что сохранилось? Или тайные библиотеки существуют и в наши дни, доступные только стражам в плащах с капюшонами и членам тайных обществ? Кто мог писать и собирать книги, а затем прятать их на протяжении тысячелетий? Кто хотел, чтобы эти книги вновь исчезли? Знает ли Адель о существовании утраченных библиотек? Может быть, члены клана расхитителей гробниц находили камеры или даже целые залы, заполненные сокровищами, возрастом сотни тысяч лет, но держали это в тайне? Может, Адель входил в одну из таких камер? Тогда зачем он делится со мной своими знаниями?

В марте 1984 года я пригласил Аделя и его жену на две недели ко мне в Швейцарию, где мы не один вечер провели в моем архиве, которым я очень горжусь. В нем больше 100 000 фотографий, тщательно классифицированных и распределенных по ящикам, а также моя переписка с разными людьми, знаменитыми и не очень, со всего мира.

Однажды вечером мы разглядывали мое собрание, разложенное на большом столе, прихлебывали крепкий черный чай и курили.

– Почему ни одна из моих книг не переведена на арабский? – спросил я у Аделя и показал ему книги, изданные на китайском, японском, тамильском, русском и, разумеется, английском, французском и испанском языках. – Арабы что-то имеют против меня?

– Не думаю, что это так, – ответил Адель. – Они о вас ничего не знают. Скорее ваши работы осуждают исламские богословы.

– Но почему? В каждой книге я прямо говорю, что я глубоко религиозный человек.