Словен-видение кивнул ей мертвой головой, словно одобряя написанное. Поезд пронесся мимо. Рев в ушах стих мгновенно, и наступившая тишина показалась чем-то ужасным вроде конца света. Мирта всхлипнула, автоматически захлопнула тетрадку и потеряла сознание.

Очнулась она в кабинете школьного врача, на кушетке. Сначала ей показалось, что она совсем не чувствует собственного тела – до того оно было расслабленным и вялым. Над Миртой склонились двое людей в медицинских халатах: один – школьный врач, а Другой, точнее другая – красивая молодая девушка, совсем незнакомая. Девушка держала в руке пустой Шприц – видимо, его содержимое она только что ввела в правую руку Мирты, потому что руку начало покалывать.

– Я подозреваю невралгический припадок, – сказал школьный доктор девушке. – Потому и вызвал вас. Случай серьезный.

– Нет, – отозвалась девушка и пощупала пульс на шее у Мирты. – Это не припадок. Осложненная подростковая цефалгия, скорее всего. У них, особенно у девочек этого возраста, часто случаются подобные приступы сильнейшей головной боли. Мирта, тебя ведь зовут Мирта, верно? Ты слышишь меня? Можешь говорить?

– Да, – сказала Мирта. Она начала ощущать собственное тело.

– Что с тобой было? Расскажи.

– Голова… Болела.

– А тошнило? – Нет.

– Ты чего-то испугалась, Мирта? – продолжала спрашивать девушка. – Переволновалась, может быть?

Мирта на миг увидела черный поезд.

– Да… Я переволновалась, – с трудом произнесла она.

– Ты много занимаешься? Ты волнуешься из-за уроков? – Девушка не отставала от Мирты. Но ее красивое лицо, в отличие от сердечных вопросов, было профессионально безучастным.

– Да, – ответила Мирта.

– Полагаю, – сказала девушка, обращаясь к школьному врачу, – что у нее развивается психогенная цефалгия. Постоянное нервное напряжение, школьные нагрузки. Возможно, скрытая депрессия. Из-за оценок. Да и вообще они в этом возрасте все эмоционально неустойчивые. Я бы рекомендовала девочке пройти курс у школьного психолога. А вы понаблю-дайте за ней и выпишите направление на рентгенокомпьютерную томограмму в клинику.

– Хорошо, – покорно кивнул головой школьный доктор, как будто девушка был а бог весть каким медицинским светилом. А та опять обращалась к Мирте:

– Ну что, детка, ты можешь встать?

Мирта честно попробовала. И тут же в голове разразилась такая канонада, что она вскрикнула от боли.

– Ясно. Полежи еще немного. Я сделаю тебе еще один укол. Успокаивающий и обезболивающий. А вы, доктор, пожалуйста, проследите, чтобы на сегодня девочку освободили от занятий и отправили домой. Думаю, уже завтра она будет в норме, но пока ей лучше отдохнуть дома.

Школьный врач согласился. Девушка сделала Мирте еще один укол – теперь в вену левой руки. Улыбнулась:

– Полежи пока. А потом тебя проводят домой.

– Хорошо. – Мирта закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на неприятное покалывание в обеих руках.

Школьный врач отправился провожать девушку со «скорой помощи», а Мирта все еще лежала на кушетке. В голове у нее крутились какие-то обрывки фраз, мусор из сновидений, грез, несбывшихся желаний… Главное, что среди всего этого не было черного поезда, который ужасал, лишал воли и высасывал остатки добрых чувств из сердца. Мирте представлялось, что ома, как герой из любимого ею фильма Джармуша «Мертвец» в последних кадрах, лежит, смертельно раненная и в то же время умиротворенная, в лодке, а лодка плывет по медленной реке. И можно видеть, пока еще можно видеть, небо, облака, далекие бере-га… И засыпать, понимая, что сон плавно перейдет в смерть…