Роджер с чувством кивнул:

– Вот и вы это говорите! Происходят странные вещи – от этого никуда не деться. Кусок упавшей штукатурки – это не плод моего воображения, как не плод моего воображения куча пепла там, где были газеты и ковер.

– Господи! – воскликнула мисс Сильвер. И добавила: – Прошу вас, расскажите мне все с самого начала об этих происшествиях.

Он подался вперед, не отрывая взгляда от мисс Сильвер.

– Вся беда в том, что я не знаю, с чего начать.

Мисс Сильвер еще раз кашлянула.

– Начните с начала, майор Пилгрим. – В глазах за стеклами очков промелькнула тревога.

– Самое ужасное то, что я не знаю, с чего все началось. Видите ли, дело это касается не только меня, но и моего отца. Я был на Среднем Востоке, когда умер отец, а меня не было дома очень долго. И конечно, как говорит Фрэнк, нет никаких доказательств. Но скажите мне ради Христа, отчего вдруг смирное животное, на котором отец ежедневно ездил в течение десяти лет, вдруг обезумело? Такого с этой кобылой никогда не случалось. Когда она, вся в пене, вернулась домой, все отправились искать отца и нашли его со сломанной шеей. Уильям, старый конюх, сказал, что обнаружил под седлом колючку – должно быть, кто-то ее туда положил. Но дело в том, что это не единственная неувязка. Лошадь не сбросила отца, они упали вместе, и упали они в заросли шиповника и ежевики. Но как сказал Уильям и как говорю вслед за ним я: отчего она понесла? У нас обоих один ответ – нет никаких улик и доказательств.

– По какой причине кто-то мог желать смерти вашему отцу?

– Да в том-то все и дело! Не было никакой причины, ровным счетом никакой причины!

Выделенное интонацией последнее слово требовало пояснения:

– Вы так об этом говорите, будто была какая-то вещь, которая не могла послужить причиной, – заметила мисс Сильвер.

– Видите ли, я сам не верю в такие вещи, но если вы спросите Уильяма или любого старика в деревне, то вам скажут: все случилось оттого, что отец собрался продать усадьбу.

– Такое суеверие в отношении чистой случайности?

Роджер озадаченно нахмурился, но тут же осознал смысл ее фразы.

– О да, я понимаю, что вы имеете в виду. По сути, так и есть. Наша семья владеет усадьбой с незапамятных времен. Сам я не придаю этому никакого значения – это так несовременно, если вы понимаете, о чем речь. Нет ничего хорошего в том, чтобы пытаться жить прошлым и цепляться за вещи, которые удалось захватить вашим предкам, верно? Я хочу сказать – что в этом хорошего? У нас нет денег, и если бы я решил обзавестись супругой и совладелицей, то едва ли моя избранница откликнулась бы на мое предложение. Поэтому, когда отец написал мне, что собирается продать имение, я ответил, что со своей стороны не стану возражать. Беда, правда, в том, что он так и не получил моего письма. Но деревенские жители вообще, как правило, суеверны.

– В какой форме проявляется это суеверие, майор Пилгрим?

– Знаете, все дело в стихотворении. Какой-то недоумок вырезал его в камне над камином в зале, и эти строки все время у меня перед глазами. Мы Пилгримы, а усадьба называется «Приют пилигрима». Вот это четверостишие:

Роджер коротко и нервно рассмеялся.

– Это, конечно, полный вздор, но я уверен, что вся деревня думает, что именно поэтому лошадь понесла, а мой отец сломал шею.

Мисс Сильвер, продолжая вязать, промолвила: