– Ага, оценит оно… – буркнул начальник райотдела, поморщившись.

– Думаю, что, как минимум, благодарность с занесением в личное дело Вы, Анатолий Кириллович, заслужили. Но вернемся к делу. Мы уже ознакомились со всеми документами и частично опросили сотрудников. Кстати, мы еще не беседовали с майором Красножоном. Можно его пригласить в кабинет? Ведь он выезжал на место преступления?

– На место происшествия, – поправил КГБ-шника Шарапа.

– Как, разве убийство…

– Убийство было совершено в порядке необходимой самообороны, причем, при предотвращении простыми гражданами готовящегося преступления. С точки зрения уголовного кодекса, имело место происшествие, хотя, согласен, чрезвычайное, – мстительно процедил Шарапа.

– Ну, хорошо, не будем придираться к словам и спорить о терминах – выезжал на место происшествия. Мы можем побеседовать с майором? – улыбаясь, повторил Шардин.

– Сейчас вызову, он где-то здесь был только что, – ответил начальник РОВД и потянулся к телефонной трубке.

Но Толик Красножон не зря был начальником районной уголовки – он возник в кабинете, как чертик из табакерки, не дожидаясь звонка своего непосредственного начальника.

«Под дверью слушал, стервец», – беззлобно проворчал себе под нос Шарапа.

– Начальник отдела уголовного розыска Красногвардейского районного отдела внутренних дел майор Красножон по Вашему приказанию прибыл!

– Вольно, майор. Не напрягайся понапрасну. Вот, наши коллеги из Комитета госбезопасности хотят с тобой побеседовать, – Шарапа внимательно посмотрел на тезку.

Красножон все понял, еле заметно кивнул и повернулся к «коллегам».

– Здравия желаю!

– Не надо, майор, мы не в самодеятельности, – поморщился комитетчик.

– Я соблюдаю субординацию, товарищ…

– Сказал же, кончай ваньку валять. Я – майор Шардин Виктор Игоревич, мы с тобой в одном звании, равны, так сказать, так что давай, Анатолий, на «ты» и, как опер оперу, поведай о всех странностях этого дела.

– Майор Комитета из главка и майор зачуханного райотдела милиции – это как бы разные майоры. Разные весовые категории, – не удержался Красножон.

– Анатолий, хорош, действительно, что ты за…, – вспылил начальник райотдела.

– Все, я понял, извини, шеф, – Красножон не утерпел и все же поддел своего начальника.

– Ну, что же, если на «ты» и как опер оперу… Дай закурить столичных, майор, а то с утра, как бобик в мыле, забегался совсем, дыхнуть никотином некогда, – Красножен прошел в глубь кабинета и сел на один из стульев, которые стояли возле стола заседаний Шарапы, подвинув к себе пепельницу. Но понял, что перегнул палку, поэтому поставил пепельницу на место и устало начал говорить.

– О всех странностях говорить не буду – их тут полон рот. Тем более, я не всех опросил, а главные виновники этого «торжества», как только написали свои объяснительные, сразу же были мною отпущены. Держать их я не имел права – они не совершили правонарушений. Дед всего лишь помог задержать опасных преступников, а пацан… Ну, да, по факту он убил человека, хоть и преступника, но по сути – он предотвратил преступление, а возраст его – 12 лет! Так что при всей строгости советских законов он является неподсудным. Поэтому мамаша его быстренько забрала, хотя, как я понял, она сама ни хрена не поняла… Вообще-то в этом деле все странно – и само преступление, нелепое и я бы даже сказал, еба…тое, и потом это героическое кино, прямо какой-то Бельмондо сплошной. Ну и, что меня совсем уж выбило из колеи – это, конечно же, тот факт, что двенадцатилетний пацан голыми руками кладет двух матерых уголовников. Один из которых – на минуточку – в прошлом мастер спорта по классической борьбе. И оба были вооружены. В результате один в больнице, второй в морге.