Дел-то на пять минут. Все книги в ровные стопки у стены, все свитки вот в эту квадратную корзину из медных прутьев, подозреваю, она для них и предназначена. Смятые бумажки без букв в мусор, сломанные перья туда же, все, что похоже на деловые записи, в одну сторону, все, что смахивает на невнятные черновики, но кто его знает, вдруг важное — в другую. Я вот две пустые коробки в груде добра нашла, они и пригодились. В третью коробку, найденную тут же, пошли разные мелкие безделушки и непонятные фиговины, в изобилии рассыпанные по столешнице среди огрызков и клоков пыли. Как он тут вообще умудрялся что-то найти?

Когда есть правильный стимул, работа в руках горит. И смекалка сама собой активируется. В углу комнаты обнаружился медный умывальник системы «огородный с пимпочкой», в нем даже была вода, хватило намочить уже и без того замурзанное полотенце. А горничные тут тоже не особо трудолюбивые. Или герцог их к себе просто не пускает? Не мое дело…

Хорошо, что могучие заросли пыли хоть как-то сберегли полировку на столешнице, полотенце теперь стирать в семи водах, зато все тарелки, соусники, супницу и прочие приборы можно нормально расставить. Уф-ф-ф.

Герцог, похоже, и правда зачитался, делая какие-то пометки прямо в книге, во всяком случае он даже не вздрогнул, когда я подошла ближе. Отвлечь и напомнить о себе или просто сбежать? Эх, не стоит. Он потом очнется сам, обнаружит давно остывший ужин и мое отсутствие, решит, что его приказ нарушили, и устроит мне неприятности. 

— Ваша светлость?

Не реагирует. Странный все же мужик.

Подобравшись поближе, я сначала осторожно заглянула в книгу, которую он читал. Хм. Юйриль вроде грамотная была… Почему эти буквы кажутся мне незнакомыми? Другой язык? Возможно.

И тут я заметила, что кресло, в котором расположился Раймон, не совсем обычное. Оно было на колесиках — каждая массивная ножка заканчивалась втулкой, к которой крепился деревянный диск в стальной оковке. Раймон читал, машинально покачивая ногой, и эти колесики от движения ездили по полу туда-сюда с амплитудой в пару сантиметров. А что, если?.. 

— Вы уж поешьте, ваша светлость, остынет же! — Это оказалось неожиданно легко — сдвинуть всю конструкцию с места  подкатить к столу так, чтобы тарелка с похлебкой оказалась у Раймона под самым носом. А книгу у него стоит отобрать. Наверное...

Я не успела пожалеть о своем нахальстве, потому что мою руку с книгой перехватили железные пальцы. Затем последовал рывок, и я неожиданно оказалась очень близко от герцога — хорошо, не на коленях у него, а всего лишь на подлокотнике кресла. Меня крепко держали поперек груди и отпускать явно не собирались.

— Ваша светлость?! — Испуг изображать не пришлось. — Да отдам я вам книгу! Как поедите… 

— Нахальный мальчишка, — усмехнулся Раймон, рассматривая меня в упор. — Но шустрый. Что ты сделал с моими записями?

— Ничего не делал, все вон там. Черновики, — мой палец уперся в нужную коробку, — документы, — в другую, — книги… 

— Хм. За то, что трогал бумаги без спроса, тебя следовало бы выпороть как следует. — В его голосе не было угрозы, потому я не особенно напряглась. Скорее, он о чем-то задумался. — Но на первый раз прощу. 

— Спасибо, ваша светлость. — Я сделала попытку сползти с подлокотника, но не тут-то было. Уф-ф-ф… — Может, вы уже поужинаете? Я тогда смогу забрать посуду и уйду, чтобы вам не мешать?

— Кто сказал, что ты мне мешаешь? — Раймон взял в руки ложку и задумчиво размешал похлебку. Посмотрел на меня. И велел:

— Открывай рот.

— Чего?!