– Без звонка?

– У них нет телефона.

– Матери действительно было очень плохо?

– Нет, она вообще не была больна. Луиза телеграммы не посылала.

– Кто же ее послал?

– Мы не знаем.

– Вы уже были когда-нибудь жертвами подобных мистификаций?

– Никогда.

– Когда вернулась ваша жена?

– Во вторник. Она воспользовалась тем, что оказалась у своих, и побыла с ними еще два дня.

– Что вы делали все это время?

– Работал.

– Один из жильцов утверждает, что в воскресенье из вашей трубы весь день валил густой дым.

– Возможно. Было холодно.

И правда. Воскресенье и понедельник были очень холодными, а в пригороде даже отмечались заморозки.

– В каком костюме вы были в субботу вечером?

– В том, который и сейчас на мне.

– После закрытия мастерской к вам никто не приходил?

– Никто, только один клиент зашел забрать свою книгу. Сказать вам его фамилию и номер телефона?

Это был известный человек, член общества «Сто библиофилов». Стараниями Лиотара о них еще заговорят, почти все они – люди с именами.

– Ваша консьержка, мадам Салазар, слышала в тот вечер, около девяти часов, как в вашу дверь стучались. Несколько человек довольно громко разговаривали, они были возбуждены.

– На тротуаре возле дома, возможно, они и были, у меня никого не было. Вполне вероятно, что они и стукнули раз-другой по витрине, если они были «возбуждены», как уверяет мадам Салазар.

– Сколько у вас костюмов?

– Поскольку у меня одно туловище и одна голова, я ношу один костюм и одну шляпу; кроме того, у меня есть старые штаны и свитер, в которых я работаю.

Тогда ему показали темно-синий костюм, найденный у него в шкафу.

– А этот?

– Это не мой.

– Каким образом он оказался у вас?

– Я его никогда не видел. Кто угодно мог положить его в мой шкаф, когда меня не было дома. Я уже шесть часов как здесь.

– Примерьте, пожалуйста, пиджак.

Пиджак был ему впору.

– Вы видите пятна, похожие на ржавчину? Это кровь, и по заключению экспертов – человеческая кровь. Пятна тщетно пытались вывести.

– Я не знаю, что это за костюм.

– Мадам Рансе, которая держит торговлю зонтами, часто видела вас в синем костюме, особенно по пятницам, когда вы ходите в кино.

– У меня был другой костюм, тоже синий, но я выбросил его больше двух месяцев назад.

После этого первого допроса Мегрэ здорово приуныл. Он долго разговаривал со следователем Доссеном, а потом они оба пошли к прокурору.

К тому самому, который взял на себя ответственность за арест.

– У экспертов сомнений нет, ведь так? Остальное, Мегрэ, – за вами, это ваша забота. Действуйте. Нельзя же этого молодца выпустить на свободу.

На следующий день из безвестности выплыл месье Лиотар и теперь буквально преследовал Мегрэ, как злобная собачонка.

Среди разных заголовков в газетах был один, привлекший внимание публики:

Малыш Лапуэнт и в самом деле уверял, что видел коричнево-красный чемодан под столом в мастерской, когда приходил туда как инспектор санитарной службы.

– Это был обычный дешевый чемодан, я еще нечаянно задел его ногой и здорово удивился, что мне стало так больно. Я понял, в чем дело, когда попытался передвинуть его: чемодан оказался невероятно тяжелым.

Однако Люка, явившийся с обыском в пять часов, чемодана уже не застал. Точнее сказать, чемодан-то был, и тоже коричневый, тоже дешевый, но Лапуэнт утверждал, что не тот.

– С этим чемоданом я ездила в Конкарно, – заявила Фернанда. – У нас никогда никакого другого не было. Мы ведь, собственно, не путешествуем.

Лапуэнт был непреклонен, он твердо стоял на своем: чемодан другой, первый был более светлый и ручка была подвязана веревкой.