Женщина метнулась к подоконнику, схватила что-то, спрятала в рукав. Но у Кринаша взгляд цепкий, приметливый. Он успел рассмотреть, из-за чего дама впала в такую ярость.

Крупная речная галька. Посередине просверлена, в дыру продет кожаный ремешок.

Хозяин поморщился, представив, какую историю расскажет в деревне выгнанный торговец о странных делах, что творятся на постоялом дворе Кринаша.

– Эй, ты! – окликнул он парня. – А ну, поди сюда! Если боишься по темноте топать, так и быть, оставайся. Спать ляжешь в пристройке, где Верзила и Молчун. Скажешь парням, пусть за тобой приглядят, чтоб не спер чего. Понял? Брысь!

Торговец был в ярости, но не посмел даже сплюнуть себе под ноги. Просто повернулся и ушел, злобно топая по деревянной галерейке.

Кринаш со строгим лицом прислонился к дверному косяку:

– Теперь с госпожой беседовать будем. На этом постоялом дворе я хозяин. Отвечаю за гостей. И мне ни к чему неприятности. А потому хочу знать: почему моя госпожа изволила так гневаться из-за камня на кожаном ремешке?

Женщина сверкнула глазами, надменно вскинула подбородок и хотела что-то сказать, но Кринаш опередил ее:

– Только не надо красивых баек о подарке любимого, который тот подобрал на месте последнего свидания! Когда в моем доме появляется такая штуковина, я сразу думаю о магии. И хочу знать, чего от этой магии ожидать!

Женщина шагнула вперед, явно желая произнести что-то гневное. Но подвели нервы, которым сегодня крепко досталось. Гостья судорожно, со всхлипом вздохнула и разревелась. Горько, навзрыд.

Кринаш обреченно потер шрам на лбу: ему в очередной раз выпала роль утешителя и доброго советчика! Что ж, и это иной раз входит в обязанности хозяина постоялого двора.

– Мы с Хашуэри росли вместе: мой отец командовал стражей в Замке Белых Утесов. Играли, бегали в лесу. Он рвался на подвиги: побеждал чудовищ, завоевывал королевства…

Ульфейя Серебряная Иволга всхлипнула и плотнее закуталась в шаль, которую дала ей Дагерта.

Сама хозяйка возилась в пристройке-кухне, заваривая успокоительные травы. Она не задала ни единого вопроса. Если понадобится ее помощь, муж сам скажет.

Заплаканная гостья сидела рядом с Кринашем на заднем крыльце, куда увел ее хозяин, чтоб на холодном ветерке скорее погасли разгоряченные щеки.

– Когда в Хашуэри проснулся Дар, все в замке были в восторге. Как же! В потомке Первого Медведя пробудилась чародейная сила! – Ульфейя поджала губы, помолчала немного и закончила почти враждебно: – Все радовались. Кроме меня. Я как раз поняла, что жду ребенка. Я и раньше была ему не пара, а уж для Истинного Мага…

В голосе молодой женщины зазвенели опасные нотки. Не сорвалась бы на истерику! Кринаш спросил нарочито сдержанным тоном:

– А какой Дар у высокородного господина?

– Охранный. В детстве озорничал: проведет ладошкой над порогом – и полдня никто не может в комнату войти. Никто не знал, что это его проделки, а я не выдавала. И еще он хорошо чувствует чужую магию.

Ульфейя помолчала. Кринаш не торопил ее, слушая шум ветра в сосновых ветвях по ту сторону высокого частокола.

– Я не сказала ему… так и не сказала! Хотела, чтобы он сам… не ради ребенка, а ради меня! И Хашуэри поговорил с родителями. Тут такое началось – ой!..

Кринаш сочувственно кивнул. Это для простолюдинов вроде него Дети Рода – высокая знать. Но не для Детей Кланов, потомков двенадцати великих магов. Ясно-понятно, что родители Хашуэри не пришли в восторг от признаний сыночка!

– Отец тоже рассердился, грозил увезти меня из замка. Тогда Хашуэри пришел ко мне ночью. Сказал, что родители против нашего брака. Но он знает, как заставить старших с собой считаться. Ему известно, где достать древний талисман – ни у одного мага нет подобного! Когда в его руках окажется такое могущество, все узнают, кто такой Хашуэри Горячая Кровь из Клана Медведя! Никто не посмеет с ним спорить, даже родители. И он сам выберет жену. Так что я должна перестать реветь и спокойно ждать его возвращения.