– Идут беды, о, идут! Вот зеленая равнина и путник на зеленой равнине. Огонь, загляни мне в глаза! Горе, ты обречен. Земля твоя присосется, как клещ, к твоим подошвам и втянет во чрево свое… Чужой смотрит в твое окно и стоит у твоей двери. Умоляю, не отпирай! Огонь, загляни мне в глаза! С неба содрали кожу… Где путник на зеленой равнине? Леса простирают корни к рваной дыре, где было солнце… Она на твоем пороге, ее дыхание… Загляни в глаза. Я вижу. Я вижу! Среди нас ее дыхание. Посмотри, вода загустела, как черная кровь… Посмотри, лезвие исходит слезами. Петля тумана на мертвой шее. Дыхание среди нас. Среди нас. Она… Она… Грядет!

Орвин запнулся, со свистом втянул воздух и выдохнул:

– Спроси.

– Кто она? – в ту же секунду подал голос мой хозяин.

– Третья Сила, – почти сразу отозвался Орвин. Я похолодел.

– Чего она хочет? – продолжал спрашивать Ларт.

– Земля твоя… присосется, как клещ, к твоим подошвам…

– Знаю, – раздраженно прервал его Легиар. – Чего она хочет сейчас, там, на пороге?

– Она ищет, – Орвин запнулся, – Привратника…

– Для чего?

– Чтобы открыть дверь…

– Какую дверь?

– Открыть дверь… С неба содрали кожу… Посмотри, вода загустела, как черная…

Ларт решительно прервал эту череду ужасов:

– Кто – Привратник?

Орвин хватал воздух ртом:

– Он между… Он не… Он маг, который не маг…

– Что это значит?

– Он… – начал было Орвин. И вдруг замолчал.

– Ну?! – выкрикнул Легиар.

В тот же момент свечи погасли. Комната погрузилась во тьму. Прорицание, по-видимому, закончилось.

На заднем дворе Регаларова трактира было солнечно и безлюдно. Руал Ильмарранен валялся на траве в тени забора. Прямо над ним в горячем полуденном небе неподвижно висел коршун.

Руал лежал, раскинув руки; временами на него накатывали волны сладкого дремотного головокружения, и тогда начинало казаться, что это он, Марран, парит неподвижно в зеленом небе, а коршун лежит, раскинув крылья, на голубой траве в тени забора.

– Тихо, ты! Разбудишь!

Руал вздрогнул и очнулся.

Тень, покрывавшая раньше его с ногами, укоротилась теперь до колен. Коршун исчез, зато за забором кипела, по-видимому, бурная жизнь – возбужденно шептались тонкие голоса, да мигали круглые глаза в дырочках на месте сучков.

– Да тихо же! – повторил голос, который, собственно, и разбудил Руала.

За верхний край забора уцепилась маленькая рука, и сразу же после этого прямо на грудь Руалу шлепнулся небольшой темный предмет. Ильмарранен незаметно скосил глаза – на его рубашке лежал кверху лапами большой бронзовый жук, от изумления и ужаса прикинувшийся дохлым.

За забором послышался приглушенный ликующий визг.

«Ну-ка», – подумал Руал.

Он мысленно сосчитал до пяти, по-прежнему лежа с прикрытыми глазами, потом медленно, чтобы не спугнуть зрителей, поднял голову и, будто спросонья, огляделся. За забором затаили дыхание.

– Кто меня звал? – громко и значительно спросил господин волшебник. Жук скатился с его груди и свалился в траву. Глаза в щелках часто замигали.

Руал замер, будто прислушиваясь. Потом испустил вдруг негодующий вопль и, встав на колени, склонился над местом, куда упал жук.

– Отзовитесь! – бормотал он тревожно. – Отзовитесь, господин Жук!

Осторожно, двумя пальцами, он выловил наконец несчастное насекомое и усадил к себе на ладонь. Жук по-прежнему не желал подавать признаков жизни.

«Оживай, дружок», – весело подумал Руал. Он поднес жука к самому уху:

– Что? Говорите громче!

– Ухх! – забыв об осторожности, громко сказали за забором. – Волшебник… Ух, волшебник!

Руал тем временем нахмурился:

– Как? Да это же возмутительно! Говорите, схватили вас и посадили в душный карман?!