Кто бы знал сколько сил мне потребовалось, чтобы удержать своё либидо в руках. Мгновения растянулись в вечность. Я то и дело поглядывала на экран мобильного, считая секунды до прибытия в Нижний Новгород, и да – молилась, чтобы бог дал мне сил устоять перед сидящим рядом искушением.

Наверное, если бы в тех моих снах, мы просто совокуплялись со столь похожим на моего попутчика мужчиной, сейчас меня не тянуло бы к нему настолько. Ан нет. В моих извращённых снах всё было иначе. Именно он руководил мной. Нет, не принуждал просто почему-то там, во снах, у меня не было никаких сил проявить настойчивость и сделать что-то противоречащее его желаниям. А он… он всего лишь всегда был зрителем. Ну и да, кукловодом. А я его послушной марионеткой.

Самое мерзкое заключалось в том, что первоначальное смущение давно ушло, и я в моих ночных грёзах всей душой и телом жаждала ощутить его прикосновения, отдаться ему целиком и полностью. Но нет, он всегда либо сидел рядом, либо стоял и наблюдал, не сводя с меня взгляда своих пронзительно синих глаз, и тем самым, низким, хрипловатым голосом направлял мои действия. Да и не только мои. В тех снах, со временем начали появляться и другие действующие лица. Они также послушно исполняли волю кукловода. Ласкали друг друга, упоённо занимались сексом, а я… я была вынуждена смотреть, либо принимать их ласки, но секса с кем-либо не было! Наверное, именно поэтому и сходила потом с ума от вожделения.

И сейчас, как назло, все эти воспоминания, сцены и былые переживания накатывали на меня жаркой волной. Я гнала прочь эти мысли, вновь и вновь повторяя свою мантру: «Я обещала сохранить девственность… Я еду к ведунье, и она мне поможет…»

Наконец-то часы приблизились к заветной цифре пять тридцать, а за окном в начинающих расступаться сумерках, засверкали фонари на городских улицах и немногочисленные огоньки в окошках домов. К этому моменту, в голове была полная каша, и с трудом удавалось решить: что мне надо делать и куда идти? Но всё же собрав остатки силы воли, я забрала свои вещи и, быстрой тенью метнувшись прочь, выскочила из вагона.

Утренняя прохлада подействовала отрезвляюще. Нет, наваждение не покинуло меня в полной мере, но одно стало очевидно: мне срочно требуется укромное место, иначе я повторю подвиг той девицы и накинусь на первый одушевлённый или неодушевлённый предмет, годный для использования по «назначению», и не важно, если оное не предусмотрено изначально в теххарактеристиках.

Туалет нашёлся быстро. И слава богу это была не общая женская комнатка с дырками в полу, а вполне приличный сортир, с унитазами и отдельными кабинками. Сгорая от желания, я даже не стала снимать сумку с плеча, просто привалилась спиной к стене, и запустила руку в трусики. О, боги! Как же сладко… Сегодняшнее удовлетворение «естественных» потребностей больше напоминало самоистязание. Перед моим мысленным взором стоял незнакомец из вагона, и – да, наблюдал! И это заводило ещё больше. Я одной рукой неистово терзала свой клитор, вторая же тем временем до боли сжимала то одну, то другую грудь, закушенная до боли губа в какой-то момент оказалась прокушена и рот наполнился сладковато-солоноватым привкусом крови. А потом… потом было нечто несравнимое ни с чем испытанным мною прежде. И тут же пришла пугливая мысль: «Сколько времени прошло? Я же на автобус опоздаю!»

Наскоро справив уже более естественные потребности, вымыла руки и помчалась на поиски автовокзала, и время действительно поджимало, ведь до него ещё надо было добраться.