Жёсткие курчавые волоски щекотали мои соски и я, будто блудливая кошка чуть отстранившись тёрлась ими о грудь мужчины. Особенно понравилось ощущение, когда мой затвердевший от возбуждения сосок, на мгновение зацепился о его. Я немного поизвивалась найдя положение, в котором можно было бы поиграть в эту новую игру, а синеглазый застонав подхватил меня под мышки подтянул повыше и впился губами в превратившийся в один большой комок оголённых нервов сосок, потом в другой. От охвативших меня ощущений, взывала в голос, вцепившись ногтями в его плечи, оставляя на коже своей жертвы белые полосы, на которых начинали постепенно проступать капельки крови. И так захотелось лизнуть эти ранки, что аж рот слюной наполнился.

Гулко сглотнув, не удержалась – сползла чуть ниже, ощутив, как в промежность упёрся явно изнывающий от желания, и подрагивающий от возбуждения член синеглазого, томящийся в темнице брюк. Поёрзала, устраиваясь поудобнее, отчего мужчина тихо застонав поддался мне навстречу, прижимаясь ещё плотнее. Я склонилась, припадая губами к продолжающим кровоточить царапинам. Лизнула, ощутив какое-то странное удовлетворение и одновременно возрастающее желание.

Его руки обхватили мои ягодицы, направляя и задавая ритм движения, я откинулась назад, ощущая, как лёгкий сквознячок ласкает покрывшуюся мурашками грудь. Мужчина на краткий миг отпустил меня, а его пальцы легонько, словно пёрышком погладили мои сжавшиеся до состояния упругих вишенок соски, а затем… сжали их. Пронзившая всё моё тело сладкая боль, вырвала из пересохшей глотки хрипловатый полустон-полукрик, а внизу живота всё аж вспыхнуло, вынудив меня активнее задвигать бёдрами. Мои нижние губки набухли настолько, что казалось вот-вот кожа лопнет. Они сочились, горели от активного трения о спрятанный за тканью брюк нет-нет да подрагивающий член синеглазого.

Дальнейшее захлестнуло меня настолько, что я реальная, вспоминающая уже не могла наблюдать. Я истязала свою промежность, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала в том сне. Сама не заметила, как рука потянулась к стоявшей возле матраца пластиковой бутыли с лимонадом, и та очутилась зажата между моих ног. Я – реальная, здесь и сейчас, с остервенением тёрлась промежностью о гладкий, сколький от сочащихся будто из родника женских соков и крови. Эти ощущения отдалённо напоминали те, но мне по-прежнему хотелось большего – оседлать, и чтобы кто-то ласкал мою грудь. Совершенно неосознанно подушка оказалась посреди матраца, оседлав её я положила на её вершину бутыль. О, да-а-а! Теперь я могла сидеть сверху и ёрзать так, как требовал того организм, а мои руки с упоением тискали, то сжимая до боли соски, то просто поглаживая ставшую неимоверно чувствительной грудь.

Мысли наконец-то смогли сосредоточиться на воспоминаниях. Там я точно также извивалась в руках лежащего подо мной мужчины. Он терзал мои груди то ласково, то болезненно играя сосками, то приподнимался, припадая к ним губами, словно жаждущий к источнику. Играл с ними языком, посасывал, порой прикусывал, даруя сладкую боль. Его руки сжимали мои ягодицы, задавая новый ритм движениям. А я иногда наклонялась, наслаждаясь ощущением, когда мои груди касались его, и да, целовала. Сама!

Окружающий мир давно перестал существовать. Была только я и он, и та сладкая мука, от которой изнывало всё тело и голова шла кругом, а потом… Потом мы одновременно поддались друг к другу навстречу и задрожали, а спустя миг синхронно забились в конвульсиях экстаза.