– Гришка, остаёшься за старшего, – произношу, пискнув сигнализацией, а сама к калитке иду, но шрамированного гостя стараюсь из поля зрения не выпускать.

Вот хочешь не хочешь, а поверишь, что этот представитель кошачьих не обычный кот. Он таким взглядом нас проводил… обиженным, что ли?

Очутившись в «живой» деревне, за неимением выбора, первым делом наведалась к Василию. Как никак, он единственный мой знакомец в этих краях, ну, не считая того нелюдимого угрюмого дедка с Агрипининой деревни, который помогал бабку хоронить.

Не повезло. Застала я вместо Василия, уже знакомый навесной замок на дверях. Заглянула во двор – УАЗик на месте, значит, хозяин где-то неподалёку. Может в магазин вышел? Туда-то я и решила направиться. Покупать что-либо необходимости не было, разве что хлеба свежего, но не сидеть же в машине бесцельно? Сон это или не сон, но лишний интерес к своей скромной персоне у местных жителей вызывать не хочется, и домой к тому коту-оборотню, тоже тянет.

– Василька ищешь? – в тот момент, когда я уже собиралась сесть в машину, окликнул меня женский голос, откуда-то со стороны соседнего двора.

Я обернулась и приветственно улыбаясь кивнула симпатичной женщине лет тридцати пяти.

– Так он в Брошенке небось, – говорит та, а я лишь бровь удивлённо приподняла, не понимая о чём речь. – Деревня у нас тут есть заброшенная, – пояснила Васина соседка. – Там тепереча один дядька Кондрат и остался. Василёк, аки кот блудливый к нему носится… Как завеется, так на несколько дней. Что уж они там делают? Может и вправду рыбу ловят… А мне за его коровой смотреть приходится. И хоть бы предупреждал! А-то слышу ревёт, бедолажная. Вымя-то не резиновое, чай!

– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, как-то уж очень вовремя она о котах блудливых упомянула, кошусь на притихшую на заднем сидении Ночку, перевожу взгляд на Васин двор. – Машина-то во дворе – вон, – киваю в сторону торчащего из-за угла УАЗа.

– Ай, да она не работает, – отмахнулась женщина. – Вчера он так ругался, что полдеревни слышало. А тебе, случаем, не молоко надобно? А-то у меня есть, – тут же не растерялась предприимчивая всезнайка.

– Ага, – закивала я. – Оно-то мне и надобно.

– Банка есть?

– Конечно! – отвечаю, радуясь тому, что ещё тогда, перелив молоко в кастрюльку, опустевшую тару вымыла и положила в багажник, чтобы позднее при случае вернуть.

Внепланово затарившись молоком, выспросила у хозяюшки как проехать к магазину. Та только и успела с сомнением спросить не пятница ли сегодня? А-то мол, она в отпуске за календарём не следит, а в магазине каждую вторую пятницу месяца – санитарный день. Поблагодарила я женщину и убралась с глаз её долой.

Еду, а сама думаю – когда ж проснусь-то? Уж больно сон мой затяжной получается. А в душу сомнения нет-нет да заползают – вдруг всё это на самом деле?

И вот же напасть! Нет, хорошо, конечно, что у меня не было насущной потребности в посещении местного «универмага», как гордо гласила деревянная табличка, висящая над входом в небольшое одноэтажное зданьице, размером не крупнее обычного деревенского дома. Потому что на дверях висел приклеенный скотчем листок бумаги формата А4 со сделанной от руки надписью: «13 июля – САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ» и внизу приписка – «Администрация».

Я только усмехнулась про себя – ага, ну какие же ещё сны могут сниться про пятницу тринадцатое? Хотя… И тут я начала восстанавливать в памяти хронологию событий. Когда последний экзамен был, когда приехала к Агрипине. Сколько у неё пожила до похорон и сколько дней с той поры прошло. И вот же чёрт! По всему выходило, что сегодня и есть та самая пятница – тринадцатое!