после заключения брака в ЗАГСе. Как думаешь, дождётся муженёк? Сложно им это понять, ведь жена есть, а секса нет, – говорит, а меня аж коробит от подобных речей из уст древней старухи.

– Как всё сложно…

– Кто бы спорил, – Агрипина беспомощно развела в стороны сухонькие ручки. – Потому-то нас, истинных, и мало. Вырождаемся, – вздохнула она.

У меня всё внутри аж опустилось от таких новостей. Так ведь и не выйдешь никогда замуж. Где ж такого индивида понимающего и терпеливого найти? Ох и удружила мне бабуля…

– На бабку почём зря не гневись, – угадала мои мысли хозяйка. – От принятия её силы ничего не изменилось. У тебя своя от роду уже имелась. Так что, каплей меньше, каплей больше…

– Угу, – буркнула я, и всё равно в голове мелькнула мысль: «Вот же, послал бог родственничков!» – Так и что же мне теперь делать?

– Потерпи, всё узнаешь. Скажи только, ты во снах уже того… или ещё девица?

– Не того, – смущённо отвечаю, заливаясь краской.

Одно дело, когда ты это наедине с собой переживаешь, и другое вот так подноготную перед посторнними раскрывать. Я даже подругам тогда сказала просто, что сны эротические и никаких подробностей не рассказывала. Агрипина же, как ни крути, малознакомый человек. Ну и возраст её смущает – да.

– А как тем, что честь потерял от проклятья избавляться? – интересуюсь, понимая, что на мой вопрос ответа прямо сейчас не дождусь.

– Неужто обманула ты меня, и ты уже… – вскинулась старуха, сверля меня взглядом серовато-прозрачных, будто выцветших глаз.

– Нет-нет, – помотала я головой. – Вот появится у меня внучка, должна же я ей объяснить, что да как. Какие опасности подстерегают, и что делать коль… Ну всякое бывает. Насильники, например.

– А-а-а… – протянула явно успокоенная этими словами Агрипина. – Тогда надобно сначала сделать тоже что и ворожеям, но о том позже расскажу. Но это полдела. Ещё придётся разыскать наяву того, кто во снах являлся, да оженить на себе. От такого союза обязательно девка родится. Вот тогда проклятие и снимется. Но легко ль это – найти одного единственного человека? Да ещё чтобы полюбилась… – на этом бабка только рукой махнула, и опять умолкла, погрузившись в свои мысли.

– Чёрте что… – пробурчала я.

Посидела ещё немного наблюдая за хозяйкой, но та даже и не думала о продолжении разговора. Ну что поделать? Только ждать. Обещала, что расскажет, значит, наверное, не время ещё, или слов подходящих не находит?

Смысл у человека над душой сидеть? Прихватила ведро с грязной водой, вышла во двор. Вот кажется ничего же не изменилось вокруг? Ан нет. Теперь и солнышко не так ласково греет, и птичий гомон раздражает. И черепа на заборе, и кресты что через дорогу стоят, теперь зловеще смотрятся. Да что уж там? Руки опускаются от мысли, что возможно не удастся избавиться от одолевающего меня проклятия. И сегодняшнее состояние не более чем передышка. За что всё это на мою голову свалилось?

– Да не печалься ты так, – донеслось из-за окна. – Чует моё сердце – справишься ты.

Нечего сказать – утешила. Сердце её чует, а моё вот помалкивает что-то.

Села я на лавку. Пригорюнилась. Всплакнула даже о своей доле невесёлой. Ночка прибежала (так оказывается встреченную мною накануне кошку звали). Ластится, будто утешить пытается, чувствуя моё состояние.

Бабка до обеда меня не трогала. Чем-то бряцала в доме, но на улицу не выходила. И лишь спустя «Н»-ное количество часов высунулась в окошко:

– Иди есть. Заодно поведаешь как вышло, что ты завета посмертного ослушалась.

Ну и рассказала я ей всё. О том, как бабуля умирала, что я малой тогда была и всерьёз те слова не восприняла. О глупости той, когда за цацку повелась на слабо и приворот сотворила. Ну и о снах в общих чертах. Не забыла упомянуть и о давешней встрече с мужчиной из видений.