— Ага, или слово ему поперёк сказали, — скептически поморщилась Таня. — Говорят, он жуткий самодур и тиран, вообще ничьё мнение в грош не ставит. По щелчку пальцев неугодного может уволить просто потому, что у него настроение плохое. А не уволить так посадить, или ещё хуже, не найдут бедолагу вообще! Говорят и такое бывало, вон управляющий Калужскими складами так и пропал, небось киллеры у него есть свои личные, которые грохнули того и в лесочке прикопали! Так что хана нам тут всем, раз добрался и до нас!

— Я не очень в это верю, если честно. Это какие-то детские…

Я не успела договорить, потому что на этаже раскрылись сразу оба лифта, и из них высыпала целая толпа народу, причём странно кучкующаяся вокруг кого-то в эпицентре. И люди все эти выглядели так, будто собираются вот-вот на колени бухнуться, такого фальшивого и напускного подобострастия я в жизни не видела.

— Ой, мать моя, — пробормотала Таня и попыталась исчезнуть за кофейным автоматом.

Я развернулась в ту сторону лицом, считая, что уж мне точно нечего опасаться. Я работаю хорошо, прямое руководство всегда было довольно, не будут же меня карать за небольшое опоздание.

— Бизонов! — впереди несущийся исполнительный директор, подозрительно бледный и дёрганный, щёлкнул пальцами начальнику охраны, и тот сразу вытянулся по стойке смирно и вылез передо мной, словно на построении в армии. — В кабинет живо! — указали ему следовать, судя по всему, к тому самому начальству на ковёр.

Я только хотела шепнуть Костику, что он перебарщивает, встав так, будто ему кол вместо позвоночника воткнули, как увидела ЕГО.

В центре человеческого вихря, семенящего ногами и пытающегося заглянуть в глаза, шёл широкими шагами, будто надвигающийся грозовой циклон, устремив взгляд прямо перед собой и сведя тёмные брови, тот самый Всадник Апокалипсиса.

Мой Аполлон.

Я замерла и сердце, кажется, пропустило удар, потом с трудом завелось снова и застучало, как старый разбитый двигатель, отдаваясь пульсом в висках. Я широко распахнула глаза и только, когда Бизонов сорвался с места, чтобы обогнать всю толпу, смогла моргнуть.

Поверить в то, что я вижу было не просто сложно. Невозможно!

Он шёл мимо, не глядя на нас, словно мы не существуем. Всё такой же высокий, темноволосый и красивый, взгляд карих глаз холоден и безразличен, в них искусственным неживым светом отражается только цель, за которой он движется как неумолимый накат цунами.

Тёмно-серый костюм даже на вид стоит целое состояние, а я могла представить его только в той чёрной шелковой рубашке, да обнажённым на сидении, спящим как утомлённый античный бог. А этот человек, энергетика которого душным тяжёлым магнитным полем раздвигает людей вокруг него и, кажется, даже стены, совсем не тот, что стонал в моих объятьях ночью.

Нет, я определённо всё ещё сплю!

Это сон.

Кошмар!

В коктейли подмешали какие-то психотропные наркотики и у меня тяжёлый бред!

Что-то громко звякнуло, и я вздрогнула, выныривая из безумного сна. В то же мгновение кто-то резко дёрнул меня за руку.

— Саш, ты чего? Обожглась? — услышала я как из-под толщи воды голос Тани. — Саш?

Я не в силах произнести ни слова, обернулась к ней. Видимо, что-то было написано у меня на лице.

— Тебе что, плохо? Ты бледная, — она указала взглядом куда-то вниз и я тоже посмотрела на мою разбитую кружку, кусками валяющуюся под ногами.

Да что со мной?

— Нет, — нахмурилась я, — то есть, да. Что-то мне дурно.

Я скользнула взглядом по опустевшему коридору, вся толпа, как появилась, так же и исчезла, молниеносно и бесследно. Как и грозовой Аполлон во главе.