– А неплохую я себе домработницу отхватил! Только вот униформу надо поменять на чёрное короткое платьице и белый фартучек, – внезапно отвесили за спиной пошлый комментарий.

От неожиданности Лена чуть не расколотила тарелку, которую тёрла уже несколько минут. Девушка настолько погрузилась в работу, что не заметила, как в квартире появился ещё кто-то. Испуганно обернувшись, она наткнулась на сальную ухмылку Артёма, которую, впрочем, парень тут же стёр, недовольно добавив:

– Мать, ты чё, совсем с катушек съехала? Драить посуду в собственный день рождения?!

Виновато опустив голову, Лена ничего не ответила. С перчаток на пол закапала мыльная жижа.

– Завязывай с трудовыми рекордами. У меня есть идея получше.

Серебряков стоял, опираясь о косяк арки при входе на кухню. Как всегда мега-самоуверенный, мега-крутой и мега-сексапильный. На синих джинсах, провисая, блестела декоративная цепь; белая майка-«алкоголичка» заправлена, согласно модным тенденциям, лишь наполовину; сверху надета, но не застёгнута, тонкая красная, клетчатая рубашка; на голове – круглые солнцезащитные очки. Кончики русых волос последние несколько месяцев были сильно выбелены для полноты образа. Голубые глаза с тёмными, но не чёрными, ресницами уже давно профессионально затягивало поволокой при виде противоположного пола. Безупречная белозубая кобелиная улыбка добивала поклонниц прямо в сердце, чем артист мастерски пользовался в своих далеко не бескорыстных целях.

– Ты меня напугал, – тихо произнесла девушка, возвращаясь к прерванному процессу мытья чистой посуды.

– Да нет. Это ты меня напугала: в свой праздник так извращаться! – Артём подошёл к раковине и выключил воду.

– Прости, мне надо отвлечься… – Лена, стянув с себя перчатки, покачала головой.

– Именно это я тебе и предлагаю сделать.

Молодой человек развернул девушку к себе лицом и, наконец, вручил цветы, которые всё это время держал в руках.

– С днём рождения, принцесса. Пусть этот год станет для тебя особенным!

Лена вдохнула сладкий запах букета, куда флористы уместили каллы, розы, фрезии, гвоздики и ещё кучу всего жутко красивого, но труднозапоминаемого. Серебряков, как обычно, для неё расстарался.

– Спасибо, Тём.

– Я, вообще-то, надеялся чуть на большее, чем просто «спасибо», – ответил артист, ласково сцепляя руки за спиной именинницы и притягивая к себе. – Может быть даже на поцелуй. Может быть даже не в щёку.

– Ты неисправим, – горько улыбнулась девушка, обнимая друга. Внутри противно ёкнуло, после чего в голову тут же ворвалась мысль, от которой мнимая ясность в голове снова наполнилась воспоминаниями. Захотелось плакать. Вот так стоять Лена должна была в объятиях совершенно другого человека. Проглотив быстро формирующийся в горле ком, она всё же прикоснулась губами к гладко выбритой щеке Серебрякова. После чего, на всякий случай, отстранилась: Артём легко мог перенаправить поцелуй туда, куда хотелось ему, без разрешения.

– Ты тоже, – недовольно скривился артист. – Ладно, я твой друг, поэтому, несмотря на все твои недавние косяки, не дам пропасть празднику. Собирайся, поехали!

– Куда?

– Куда скажу. Сюрприз. Только умоляю, сними эти дурацкие джинсы и надень платье! Прятать такие ноги – кощунство!

– Артём, у меня вся одежда дома. А туда я минимум до завтрашнего дня возвращаться не собираюсь, поэтому либо мы едем так, либо не едем вообще. Мне, если честно, предпочтительнее второй вариант. Никого не хочу видеть, – Лена отвернулась.

– Фиг тебе, радость моя! Я никому не позволю испортить этот волшебный день! Даже тебе! Поехали в магазин! – Серебряков тут же схватил подругу за руку и практически силой вытащил её из кухни, не смотря на начавшееся сопротивление.