Краем глаза ловлю движение сбоку. Поворачиваю голову. В метре от нашей калитки на обочине останавливается старенький серый седан. Я уже могу ехать. Собираюсь отпустить тормоз, но дверь незнакомой машины открывается. Из нее выбирается девушка и направляется прямиком к нашей калитке.

Все-таки надо подойти, а то Саше придется разбираться с непрошенной гостьей. Что ей, интересно, нужно? Хочет продать нам очередную "очень нужную" штуковину? Что-то торговые агенты зачастили в наш поселок. А может, это журналистка? Навряд ли. Интерес ко мне уже давно стих.

— Здравствуйте, — приближаюсь к девушке и только сейчас внимательно всматриваюсь в ее лицо. — Лина?! — изумленно спрашиваю.

Перевожу взгляд за ее плечо. Облокотившись на сиденье, через заднее стекло машины за нами наблюдает серьезный мальчишка. Лина растягивает на лице широкую улыбку и произносит:

— Привет.

2. Глава 1

За неделю до событий пролога

Аделина. Астана

Сажусь на темно-фиолетовый велюровый пуф. Щелкаю выключатель, и на раме зеркала белым светом вспыхивают лампочки. Раздвигаю на груди края черного шелкового халата. Беру с туалетного столика спонж и тональный крем.

— Сволочь! — вспоминаю добрым словом мужа. Принимаюсь скрывать желто-синие следы его "нежности".

С зоны декольте перехожу к шее. Ставлю точки тонального крема. Здесь синяки от его пальцев почти прошли. Поворачиваюсь к зеркалу то одной, то другой стороной лица. Надо же! Просто праздник какой-то — здесь замазывать нечего!

Закончив с макияжем, перехожу к одежде. Уже конец мая, но погода за окном стоит прохладная, как будто только середина весны. Надеваю брючный костюм. Повязываю пояс на пиджаке с запахом.

— Доброе утро, Адель, — в мою гардеробную входит Данияр.

— Доброе утро, дорогой, — изображаю улыбку.

С сожалением указываю пальцем на свои губы, уже покрытые помадой. Посылаю воздушный поцелуй.

— Какие планы на день? — приближаясь, спрашивает муж.

— Сегодня спортзал. Может быть, спа, — отвечаю, непринужденно встряхнув волосами.

Данияр подходит вплотную. Сжимаюсь под его натиском, но заставляю себя расправить плечи и вернуть счастливую улыбку.

Муж испепеляет хищным взглядом. Рывком хватает за ягодицы, крепко стискивает их пальцами.

— М-м-м, — зарывается в моих волосах, целует возле уха. — Тебе нельзя терять формы, — убедительно предупреждает. Его ладони с силой скользят то вниз, то вверх. — Паши, Детка, паши.

Он склоняется к моему декольте. Оставляет на нем смачные поцелуи. Как же гадко...

— Да, Данияр, — придаю голосу томность. Впиваюсь пальцами в его волосы, делая вид, что мне приятны эти ласки. — Никуда от этого не деться. В двадцать девять приходится впахивать.

Но, как видно, не всем... Логика, впрочем, очень ясная. Чем толще кошелек, тем больше недостатков можно себе позволить. А мой муж очень, очень богат. Данияру только тридцать, и я никогда бы не подумала, что за семь лет из подтянутого красавчика он превратится в слегка лысеющего, полноватого недомужика с раздутым эго!

Нет, я уже тогда многое о нем понимала. Например, то, что Данияр вспыльчив и горяч. В некоторые моменты даже кайфовала от этого... Да будь он хоть косой и хромой! Состояние Васкевичей затмевало любые недостатки Данияра... Пока он не начал распускать руки. Все чаще. Все жестче. Все изощреннее. А его главное достоинство — нескромное богатство, в конечном счете, обернулось против меня.

Данияр, наконец, убирает свои грязные лапы. Достает из кармана красный бархатный футляр.

Ах, да!.. Еще одна любимая забава мужа — подарки. Чем сильнее побои, тем дороже очередное украшение. Он преподносит мне их с таким пафосом, словно бросает к ногам весь мир, будто сполна искупает этим унижения, которые я терплю.