Рыжая ставит передо мной алые лакированные лодочки.

— Оно же ничего не прикрывает... — бурчу.

Странно. В «Авроре» я не стесняюсь оставаться в белье, словно на мне стальная броня. А тут чувствую себя голой. В этом платье разрез до самого пупка!

— Отлично село. Иди! — улыбается Марина.

Я выхожу и встречаюсь с потемневшим взглядом Марата. Он сидит на кожаном диванчике, развалившись и раскинув сильные руки на спинке. Блин, я вся пылаю под его взглядом.

Он таааак смотрит! Такое чувство, что этот мужчина уже задрал это платье, выпустил мои груди и вовсю трахает меня раком. Черт, от этих мыслей я сильно возбуждаюсь. А если еще вместе с ним Яр... ох!

— Нет. Слишком порочное. Мариш! — зовет рыжую, — нашей малышке идёт красный, но показывать её Антонову в этом платье не хочу. Мы возьмем его, но найти ей что-нибудь черное. Простое, но элегантное.

— Как скажешь!

На негнущихся ногах топаю обратно. Снимаю платье, она его упаковывает и забирает. Взамен дает черное. Маленькое такое. Но с кружевными рукавами и под горло. Верх весь закрыт. Но оно ультракоротенькое.

— Подчеркнет твои ножки, — улыбается Марина, — иди, покажись ему.

Это так странно! Как только выхожу, мужчина хлопает в ладоши. Его пухлые губы, на которые тут же залипаю, растягиваются в дикой звериной ухмылке. Он встает и подходит ко мне. Сминает в объятиях. Сжимает руками попку, совершенно не стесняясь девушек-консультантов.

— Самая красивая цыпочка. Это мы тоже возьмем.

— Эм... может, ты прекратишь меня при людях лапать? — пищу.

— Нет, малышка. Не прекращу, — он снова стискивает мою ягодицу, — ты моя крошка. Поняла, перчинка?

— Ну... не знаю... — боже, как же стыдно.

— Иди, надень бельишко, а то нагну прям тут, — рычит он мне на ухо.

Возвращаюсь. Мне дают чулки, кружевные трусики известного бренда. Облачают в черное платье, тут же укладывают волосы. Я вообще не понимаю, что происходит. Марат всё это время голодным взглядом смотрит.

— Ну что же, а теперь поехали, покажем тебя Яру, — объявляет, когда мы садимся в машину.

— Куда ты меня везешь? — бурчу.

— На вечеринку. Не бойся, оргий там не будет. И трясти прелестями не придется. Выпьем, расслабимся втроём.

— Опять за своё... — отворачиваюсь, — я голой не танцую. Если бы ты хоть немного интересовался, то знал бы об этом.

— Я знаю, — отрезает Марат.

— Хватит врать! — взрываюсь.

— Ну тихо, тихо, не голоси так. Тебе еще всю ночь под нами кричать, перчинка, — Марат целует мою руку, — мы знаем, потому что давно за тобой наблюдаем.

Ох, мамочки! Я слишком остро на него реагирую.

— В смысле, наблюдаете? — не понимаю.

— В прямом, Карри. Мы с Яром много твоих номеров смотрели. У меня член опух дрочить на тебя...

— Эээ...

— Не удивляйся. Скоро ты всё поймешь.

Оставшуюся часть пути мы молчим. Я не понимаю совершенно ничего! Значит, их выбор тем вечером был не случаен? Но все-таки, почему я? Неужели нас что-то связывает?

Подъезжаем к шикарному высокому зданию. Марат открывает мне дверь машины. Затем нежно берет за руку и ведет ко входу, где дежурит приличных размеров бугай. Акаев ведет себя так, словно мы и правда пара.

— Вечеринка в пентхаусе одного из наших партнёров, — говорит мне, затем обращается к охраннику, — мы к Антонову.

— Конечно, господин Акаев, — басит тот, затем окидывает меня презрительным взглядом.

В холле никого. Лишь бдящие качки в тугих костюмах. Пол выложен светлым мрамором. Высокие потолки подпирают толстые колонны. Очешуеть! Сжимаю руку Марата. Почему он ведет меня на эту вечеринку?

— Зачем я там нужна? — спрашиваю мужчину, когда мы заходим в шикарный лифт.