Мужские ладони прочно захватили мой таз, не позволяя упасть или уползти. Сладкая истома, разливающаяся по телу, доводила до безумия.

– Ммммм… Левее, – наконец вдохнув воздух, простонала.

Теперь уже обнаглевший язык медленными, но уверенными движениями вторил моим желаниям.

– Чуть выше… – снова умоляла я. – Дааа, вот так. Боже.

Он не трахал меня пальцами, но набухшие половые губы терлись о подбородок, подводя меня к вершине блаженства.

И в ту секунду, когда мужской рот засосал мой клитор, чуть прихватив зубами самый кончик, меня сотряс еще более бурный оргазм. Мой голос сорвался на крик, из глаз брызнули слезы, а тело колотилось, словно от удара электрошокером. В голове стало пусто, а в груди распирало от восторга.

Кунилингус – грязный, порочный вид секса, который в неумелых губах приводит к снижению женского либидо. Меня уже ласкали языком. Естественно, Джошуа, с которым куни походил на пытку, потому что мог длиться чуть ли не часами, пока я не испытаю вымученный оргазм. Потом мужчина жаловался на мозоли на языке, говорил о моей неопытности и замороченности, но мы упрямо практиковали это снова. И Рауль. Десять минут его куни – минус мое возбуждение и быстрый секс раком, чтобы он кончил.

Малыш – это просто фантастика. И вот сейчас, когда он перевернулся на бок, разместившись на краю дивана, и притянул меня к себе, накидывая на мое голое тело свою толстовку, я задумалась. Ровно до того момента, пока пока не ощутила мокрое пятно. У нас был одновременный оргазм? Сомнений нет – девственник. Был. С минут пятнадцать назад.

– Я хочу увидеть твое лицо, – пробуя перевернуться к избушке передом, пробормотала.

Но сильная рука буквально придавила меня. Мое расслабленное тело перестало слушаться, а гулкое мужское сердце баюкало. И я позволила себе провалиться в сон, подумав, что проснусь пораньше, и сниму маску с Маски.

Звук противно голосящего телефона разрушил остатки сладкой истомы, вырывая меня из сна. Добежав до сумочки, раз пять выругалась матом, надеясь не разбудить Малыша.

– Алло, – полушепотом отозвалась незнакомому абоненту.

– Оксана Мироновна, наш, ровно как и ваш, рабочий день начался два часа назад. Очень мило с вашей стороны вливаться в коллектив с нарушения дисциплины, – словно обухом по голове, хлестко молотил словами ботанобот.

Снова ругнулась. Так, хотя бы полчаса на секс, столько же на сборы и минут двадцать на дорогу.

– Через полтора часа буду, поэтому не слишком грей свою тощую задницу в моем кресле! – рявкнула, чуть громче, чем планировала, на очкарика, и сбросила вызов.

Вернулась в комнату. Сейчас было светло, помещение заливал солнечный свет. На полу валялись обрывки моего платья, на диване лежала толстовка, из которой я только что выбралась.

Не хватало только Малыша. Обежала всю квартиру, когда стало понятно, что он ушел. Вот так просто.

Неудовлетворенная, расстроенная и злая, уже через сорок минут я входила в стены тридцатиэтажного офисного здания, полностью принадлежавшего моему отцу.

Ладно, с Маской я еще разберусь, знаю ведь, где искать. А вот на ком отыграться – тут даже выбирать не приходится, потому что этот очкастый упырь и правда сидит за директорским столом и с кем-то переговаривается по скайпу на… китайском.

И куда в эту голову столько влезает? Может, у него где-нибудь затычка стоит, чтобы не вываливалось? С другой стороны, такому и мозги трахать веселее. Ну, понеслась.

– Здрасьте, – заметив меня, криво поздоровался опарыш. – А че кислая такая, словно лимончику съела? Видон, как с бодуна. Минералочку вон на столе возьми.