Обычно я становлюсь дотошной, когда дело доходит до работы, и до начала смены организую все именно так, как нравится мне – нож, два вида пиллеров, мадлер, ручная соковыжималка, фигурный нож, джулеп-стрейнер, барные ложки и мерный стакан. Порядок на столе означает порядок в голове.

В какой-то момент, когда я уже начинаю нарезать фрукты, на стойку облокачивается клиент и просит два «Белых русских» – один со льдом, один без. Я киваю, беру два больших стакана, и тут ко мне сзади подходит Фред.

– Дай знать, если ребятишки будут себя плохо вести, – говорит он, кивком показывая в сторону бильярдного стола, где стоит компания и с громким улюлюканьем слушает рассказчика.

Высокие, привлекательные и загорелые, они выглядят типичными студентами Калифорнийского университета, которые тут завсегдатаи. На ком-то футболка с принтом, на ком-то классическая рубашка. Смешивая напитки, я поглядываю в их сторону и, судя по росту, телосложению и загару, делаю вывод, что их хобби – водное поло.

Один из них, темноволосый и с такими губами, при взгляде на которые мысли только о сексе, смотрит на меня, не отводя взгляда. Он хорош собой (вообще-то, если честно, они все там хороши), и что-то в нем заставляет меня снова поднять на него взгляд. Я присматриваюсь внимательно и понимаю, что он непостижимо великолепен, но, к сожалению, с явным самолюбием до небес.

Что-то в нем напоминает мне о прошлом, и я тут же теряю интерес, поворачиваюсь к Фреду и, достав из-под стойки стеклянную банку с надписью «Автомобильный фонд», ставлю ее перед ним.

– Думаю, мы оба знаем, что тебе не стоит обо мне беспокоиться, – говорю я, и он, улыбаясь и покачивая головой, бросает взгляд в сторону банки, пока готовит напитки. – Так значит, сегодня мы с тобой тут вдвоем?

– Думаю, да, – отвечает он и ставит два пива на стойку. – В эти выходные никаких больших соревнований нет, так что будет тихо и малолюдно. Может, даже успеем сделать переучет.

Я киваю и, закончив с напитками, даю знак подойти, после чего мою руки и оглядываюсь проверить, не забыла ли я что-нибудь сделать. Позади меня кто-то покашливает. Обернувшись, я вижу, что нахожусь в полуметре от глаз, которые всего пару секунд назад смотрели в мою сторону с того конца бара.

– Чем могу помочь? – с дружелюбной и при этом профессиональной улыбкой вежливо интересуюсь я. Он прищуривается. Хоть его взгляд и не скользит по моему телу, у меня складывается впечатление, что он уже достаточно рассмотрел меня и оценил на предмет секса, как это делают большинство мужчин. По опыту скажу, у них в голове только это и есть.

– Повторите, пожалуйста, – с неопределенным жестом отвечает он.

У него в руке вибрирует телефон, и он что-то быстро пишет в ответ, после чего снова смотрит на меня.

Я достаю поднос. Не знаю, что они заказывали, пока здесь был Фред, но с легкостью могу догадаться.

– «Хайнекен»? – спрашиваю я.

Он прищуривается и делает вид, что оскорблен, от чего я смеюсь.

– Ну ладно-ладно, что-нибудь другое, – виновато подняв руки, говорю я. – Что вы пили?

Присмотревшись к нему, я замечаю, что вблизи он гораздо красивее. Карие глаза обрамлены такими ресницами, при виде которых компании-производители туши отвалили бы приличное состояние, чтобы иметь такую модель. Темные волосы столь мягки и густы, что, я уверена, погрузиться в них пальцами было бы просто потрясающе…

Но, думаю, он и сам об этом знает – его уверенность в себе заполняет собой все помещение. Его телефон вибрирует снова, а он, бросив на экран быстрый взгляд, игнорирует сообщение.