Из-за того, что она не издает ни звука, ее оргазм – полная неожиданность для меня; он приходит сбивающей с ног волной. И, услышав вдруг звук, который она наконец все-таки издает – сдавленный полный облегчения вскрик – я схожу с ума: мне нужно услышать его еще и еще.

Я вколачиваюсь в нее, пока она, кажется, не обессиливает подо мной, а потом спускаюсь на пол и усаживаю ее на себя.

– Возьми, – шепчу я и надеюсь, что она понимает. Хочу дать ей сегодня каждую каплю удовольствия.

По сиянию ее глаз, когда она на меня смотрит, я вижу, насколько ей это нужно. Она любит секс. Имею в виду… Да черт возьми, почему бы женщине с таким уровнем опыта и чувственности не совокупляться когда и как ей вздумается? Она начинает двигать бедрами, объезжая меня, а потом с еще одним вскриком снова приближает сама себя к этой критической точке. Ее кожа блестит от пота, пальцы хватают и впиваются мне в грудь и шею. Мне почти больно. На этот раз будет еще лучше, – говорит ее тело. – Больше. Продолжительнее. Сильнее.

– О черт, – выдыхает она, и вот – да, да, – вот оно. Это безумно, сильно, мокро – она такая обалденно мокрая вокруг меня, насаживающаяся все резче на мой член. Я со стоном сдерживаюсь, чтобы не дать своему телу то, что оно хочет: кончить так же сильно, до звездочек в глазах. Но знаю – мы еще не закончили.

Я ловлю себя на том, что пялюсь на гладкий изгиб ее шеи и изящные ключицы, когда она успокаивается и замедляется. Рассматриваю ее часто вздымающуюся грудь, пока она ловит ртом воздух. Она полностью отдалась происходящему. И мне. В этот идеальный момент она доверилась мне.

Она красивая, умная и немного настороженная, но все-таки она здесь и позволила мне почувствовать ее. Я хочу заслуживать этого. А еще я боюсь, что даже кончив бешено и сильно, все равно останусь неудовлетворенным, ведь того немного, что она позволила попробовать, мне недостаточно.

– Хорошо? – удается проговорить мне, когда я провожу ладонями по ее талии и вверх, чтобы обхватить грудь. Она с усилием поднимает голову и смотрит на меня жадными глазами.

– Хочу тебя сзади, – говорит она.

Я тут же поднимаю ее с себя, ставлю на колени и вхожу сзади, не в состоянии сдержать долгий и низкий стон.

Балдею от вида линий мышц ее спины, от ощущения ее клитора под своими пальцами. Схожу с ума от ее движений, в какой бы позе она ни была, от звуков, которые издает, когда кончает.

Знаю, что когда мы закончим, я отвезу ее домой – потому что она не захочет остаться. Но прямо сейчас секс хорош – невероятно хорош – и каждый раз, когда она отключает свой мозг на время, достаточное для ее тела, чтобы привести ее к оргазму, я чувствую, как ломаются хрупкие кусочки ее панциря.

Я хочу увидеть ее спрятанную нежность.

Да, прошла уже целая вечность, с тех пор как я когда-то хотел нежности.

– Ты куда свалил вчера? – спрашивает Дилан.

Захлопнув дверь машины, я ставлю ее на сигнализацию.

– Поехал кое с кем домой. А вы что делали?

– Вернулись к Дэну, – отвечает Дилан и открывает дверь в бар Фреда. – Кто его знает, что там была за трава, но из-за нее Дженни лаяла по-собачьи.

Я вхожу за ним, и как-то не уверен, что хорошо расслышал его из-за орущей толпы и грохочущей музыки.

– Ты сказал, Дженни лаяла по-собачьи?

Он кивает, идя к барной стойке, и от этого движения мотаются его дикого вида светлые волосы. Грудь сдавливает, когда я вижу Логан за работой. Она выглядит просто потрясающе: волосы собраны в растрепанный пучок на макушке, на лице никакого макияжа, за исключением блеска для губ. На ней белый топ на тонких бретелях, отлично подчеркивающий очертания ее идеальной груди. Я чувствую себя просто дураком, даже идиотом, раз не ожидал ее сегодня тут увидеть.