– Ах ты шлюха! Так-то ты своего Пашку дожидаешься! Оставила ребенка одного, взяла бутылку водки и пошла к своему кобелю!!! – вернул меня на грешную землю знакомый голос. Отпрянув от Эдика, я увидела Дога. Он, извергая проклятия, с ненавистью смотрел на меня. – Я чувствовал что-то неладное. Я знал, что ты в одиночку пить не будешь! Я никогда не одобрял Пашкин выбор! Я знал, что ты шлюха подзаборная! Я уже давно хотел тебя отодрать, да боялся, что ты Пашке расскажешь. Теперь вижу, что напрасно боялся. Ты тут и без меня направо и налево развлекаешься. А еще фифочку из себя строишь! – Затем Дог перевел взгляд на Эдика и сделал свирепое лицо. – А ты, хрен моржовый, как сюда попал?

Вместо ответа раздался глухой щелчок, и Дог упал. На лбу его появилась небольшая, словно нарисованная дырочка, из которой струйкой потекла кровь.

– Ты зачем его убил? – осипшим голосом спросила я.

– Не переживай, пистолет с глушителем, шума не было, – равнодушно ответил Эдуард.

– Зачем ты это сделал? – повторила я свой вопрос.

– Как это зачем?

– Зачем ты его убил?! Кто тебе дал право стрелять? Ты же мне обещал, что никого из наших и пальцем не тронешь!

– Катя, если бы я его не убил, он бы убил нас. Правда, не знаю, как тебя, но меня бы он убил точно. Потом бы он рассказал твоему мужу, что видел тебя с посторонним мужчиной. Неужели ты этого хотела?

– Но ведь он друг моего мужа!

– В бандах друзей не бывает. Он товарищ твоего мужа. У меня не было другого выхода.

Я положила голову на колени и громко заплакала. Эдуард поднял руку и провел по моим волосам.

– Да успокойся ты, Катька! Все нормально. Ничего не было.

– Да, не было! А что будет, когда его найдут? – Приподняв голову, я посмотрела на Дога. В то, что он мертв, верить не хотелось. – Господи, и какого черта он сюда приперся?! Кадрил бы свою официант–ку дальше, так ведь нет, понесся меня искать!

– Когда его найдут – похоронят по-человече–ски. Меня, я надеюсь, к этому времени уже здесь не будет, а на тебя никто и не подумает. Запомни одно: ты ничего не видела и ничего не знаешь. И не вздумай откровенничать с мужем! Кроме нас, никто не должен знать!

– Послушай, – вдруг осенило меня, – мне почему-то показалось, что Дог тебя узнал. Вы с ним что, были знакомы?

– Конечно, он меня знает. Мы никогда не пересекались по делам, но иногда встречались.

Смахнув слезы, я поднялась:

– Мне пора идти. У меня ребенок один остался. Проснется, увидит, что мамы рядом нет, и испугается.

– Иди. Тебе нужно выспаться и привести себя в порядок. Завтра все-таки муж приезжает.

– А ты?

– А я вздремну полчасика, а потом попытаюсь встать и выбраться отсюда. Не вздумай пистолет брать! Он паленый. На нем труп висит. Я его скину в воду.

Эдик протянул мне руку в надежде пожать мою, но я проигнорировала его жест.

– Ты что, будешь спать рядом с трупом?

– А почему бы и нет? Мертвых не надо бояться, Катя, надо бояться живых. Мне придется снять с него рубашку, а то ведь моя разорвана. Думаю, он не обидится. Она ему теперь без надобности.

– Ты хочешь снять одежду с трупа и надеть на себя?!

– Я же тебе сказал, что мертвых бояться нет нужды. Как я, по-твоему, без рубашки пойду, да еще с перевязанной грудью? Слышь, Кать, помоги мне с него рубашку снять, мне надо силы экономить! – Голос Эдуарда прозвучал насмешливо.

– Да ты с ума сошел! Я к нему в жизни не притронусь…

– Ладно, сам справлюсь…

Перешагнув через мертвого Дога, я замялась.

Что-то мешало мне уйти.

– Приятно было познакомиться, – улыбнулся Эдуард. Улыбка получилась неестественной, видно было, что он нервничает не меньше моего, просто тщательно это скрывает. – Не забудь, что за мной ресторан. Может, телефончик оставишь?