— Оказывается, вы чрезвычайно известная особа, Магдалена! — сходу включился в беседу Брокар и, подмигнув, добавил: — Хассаби не прав, некоторые личные отношения, наоборот, стимулируют работу. Кто знает, может, вы завяжете такие под крышей моего дома.

Я нахмурилась. Огнед тоже не оценил столь откровенное предложение, и второй зам поспешил разъяснить двусмысленную ситуацию:

— Речь о вечеринке. Я всех приглашаю. И вас тоже, Магдалена.

Профессионально оценив размер моего бюста, Брокар заверил, будет весело, а мое присутствие и вовсе превратит сие мероприятие в прием года. Ага, как же! Обойдусь без трехминутного счастья. Но Брокару пока не нужно об этом знать, пусть развлечется фантазиями. Все же тяжело мужику с ликвидаторами! Вечно на нервах — и ни одной женщины, кроме собственного секретаря. Да и ссориться с Брокаром в первый же час работы — перебор, всегда успею. К тому же я вряд ли окажусь самой привлекательной особой на вечеринке, найдется, кому скрасить хозяйских досуг. Сама же огляжусь, может, заведу полезные связи. Словом, обещала быть и сиять.

— Ловлю на слове! — подмигнул Брокар. — Вы приносите удачу всем, с кем танцуете. Вдруг и мне повезет, тоже получу повышение.

— И кого же вы намерены подсидеть? — занервничал Тонк и чуть ослабил воротничок рубашки.

Сделала мысленную пометку. Может, Эвре Тонк и первый зам, но положение его шатко, иначе он столь болезненно не отреагировать на глупую шутку коллеги. Тот же Огнед даже бровью не повел. Выходит, за его спиной серьезные покровители, а за Тонком никого.

— Разумеется, меня, Эвре, — мягко улыбнулся Огнед. — Что толку менять кресло одного зама на другого? Хотя вдруг наш Давид вздумал тягаться с Шанси? А, как далеко простираются ваши амбиции?

Брокар промолчал, но что-то такое мелькнуло на его лице… Не потянет. Не всякому ловеласу покорится политика. Она дама с норовом и отличным хуком справа.

— Вас, наверное, удивляет наше неформальное общение? — обратился ко мне Брокар. Он напоминал вальяжного, сытого кота, позволяющего мыши резвиться перед своим носом. — Я слышал, в Нэвиле принята жесткая дисциплина.

Благоразумно промолчала. Не признаваться же, что, если дела шли хорошо, дисциплина хромала на обе ноги. Сама грешна, каюсь.

— Мы стараемся поддерживать дружескую атмосферу в управлении, пресекаем любые конфликты. В свете известных событий это важно.

Ну да, новые шпионы и преступники столичной Карательной не нужны, ее репутация и так была изрядно подмочена пять лет назад.

— Постараюсь продолжить ваши начинания во вверенном мне отделе.

Другого ответа от меня не ожидали.

— Прекрасно! — удовлетворенно кивнул Огнед и покосился на переданную Тонком папку. — Дело не ахти какое, поручите кому-нибудь из сотрудников, но обязательно проследите. Люди искусства — особы нервные, могут поднять шумиху в газетах. Репортеры порой хуже наемных убийц! — поморщился глава Карательной.

В этом я с ним полностью солидарна. Недаром журналистов одинаково ненавидели почти во всех министерствах.

— Можно? — Указала на папку.

Мужчины дружно кивнули.

Хм, действительно мелочь — обычная незаконная магическая деятельность. Кто-то, помимо основной работы, гадал на картах и проводил простенькие ритуалы, вроде заговора от простуды. И не где-нибудь, а в гримерке Королевского театра! Теперь понятно, почему Огнед напирал на деликатность. Там ведь кто не прима, тот будущая звезда или любовница важной шишки. Но ничего, мы аккуратненько, через обслуживающий персонал подберемся.

— Итак, — быстрый взгляд Огнеда, брошенный на часы, подсказал: аудиенция закончена, — обустраивайтесь, постепенно вкатывайтесь в работу. Хассаби Тонк вечером к вам заглянет. Накопятся вопросы, не стесняйтесь, задавайте.