– Ким, – лекарь повернулась ко мне, и завеса спала, – давай я расскажу, что происходит. Недавно в Хейзенвилле произошло несколько преступлений, предположительно совершенных ментальным магом. Детектив Ренсом ищет убийцу. Все началось двенадцать дней назад, так что у нас не так уж много времени до нового убийства. Жертвы не связаны между собой, не были знакомы, не имеют общих черт. И детектив Ренсом в тупике. Мы надеемся, ты сможешь… обратиться к своему прошлому, чтобы разобраться в настоящем, понимаешь?

– Потому что я такая же, как он? – спросила я.

Кристина замялась.

– Да, Ким. Я думаю, вы похожи.

Я удовлетворенно кивнула. Вряд ли бы мне захотелось ей помогать, если б она соврала.

– Хорошо. Я попробую. Что мне делать?

– Для начала, – лекарь улыбнулась, – выбери в Хейзенвилле место, где ты хотела бы позавтракать. И там поговорим.

– «Кондитерская Аделины», – не раздумывая, ответила я. – Там очень вкусно.

Алан Ренсом скептически хмыкнул. Я сдержала улыбку. Он был прост, слишком прост, чтобы на него злиться.

– Тогда направляемся туда, – решила Кристина. – И поговорим.

Вдалеке зазвенел колокольчик омнибуса. Я повернулась, готовясь впервые за долгие месяцы встретиться лицом к лицу с кем-то вне стен больницы.

«Кондитерская Аделины», несмотря на внешнюю скромность, была любима многими жителями Хейзенвилля. Здесь пекли чудесные булочки, подавали сытные завтраки и в любое время дня и ночи без ограничений наливали кофе.

Я выбрала это место по двум причинам. Первая – у детективов и лекарей никогда не бывает слишком много денег, вряд ли Кристина, Хантер или господин Ренсом станут угощать меня в ресторане. Вторая – сюда никогда не ходят господа, которые могут меня узнать.

Пахло просто потрясающе! Мы вошли в тесное помещение с развешенными по стенам пейзажами, что рисовала сама Аделина – владелица кондитерской. Я сразу направилась к дальнему столику, чтобы не встречаться со знакомой хозяйкой, если вдруг она сегодня сама обслуживает посетителей.

И через пять минут Хантер принес поднос, на котором стояла чашка вожделенного кофе и целая гора всевозможной выпечки. Там были и сэндвичи, и сладкие булочки, и печенье. Я чувствовала на себе настороженный взгляд Кристины. Она явно опасалась повторения сцены в ее кабинете, когда я не смогла съесть печенье.

Но… без Хейвен, в непривычной и в то же время до боли знакомой обстановке я чувствовала, что до грани еще далеко.

– Приятного аппетита, – улыбнулась лекарь.

Алан Ренсом хмурился. Похоже, это было его обычное лицо – суровое и неприязненное. А вот Хантер, казалось, не проявлял к происходящему никакого интереса. Он не обмолвился с сестрой и детективом и словом с тех самых пор, как мы вышли из лечебницы.

– Сестра знает, что вы меня увели? – спросила я, вгрызаясь в сэндвич.

– Это та самая, которую ты пыталась убить? – хмыкнул Алан.

Кристина шикнула на него, на миг прикрыв глаза, будто от усталости. Я неспешно прожевала кусок и кивнула.

– Да. Сначала я хотела ее застрелить, а потом заперла в склепе, потому что она не отдавала мне кое-что важное.

Серые глаза стали чуточку темнее.

– Ким, – мягко одернула меня лекарь. – Алан, я прошу тебя. Отнесись к ней терпимее.

– Как он их убивает? – спросила я. – С чего вы взяли, что я могу помочь?

– Выжигает мозги. Менталист, – буркнул детектив. – Выжигает и оставляет жертву мучиться.

– Не добивает? – Я засмотрелась на свисающее с люстры украшение. – Тогда он не убийца.

Детектив хрипло рассмеялся.

– Вот так, Кристина, ты слышала? Твоя ручная психопатка говорит, он не убийца. Закрываем дело, приносим извинения подозреваемым. Серьезно, мы теряем время. То, что эта кукла поехала крышей и прикончила подружку, не значит, что она может проникнуть в разум серийного убийцы. Она в своем-то не способна разобраться.