Успеваю резко обернуться и подхватить  ее на самом краю, предотвратив падение на пол.

Фух!

Ещё несколько секунд смотрю на хрюкающее во сне мужское тело, в прошлом именуемое моим мужем, и решительно выхожу из кухни.

Чемодан, верхняя одежда, документы, немного денег на сервант, чтобы сразу искать не начал. Все!

Ты, Давыдова, теперь свободная девушка! Хорошо, что фамилию девичью оставила. И будто не было двух этих лет брака.

Выхожу из подъезда и щурюсь от лаского майского солнышка. Хочется немного прогуляться. Я ведь так давно просто не гуляла! Чтобы без пакетов с продуктами в каждой руке, и чтобы не дай Бог домой не опоздать. Ведь от метро до квартиры идти ровно пятнадцать минут. Николай засекал... Ищи себе теперь другую дуру Горбунов.  А я... Вот сейчас пойду и куплю себе мороженое. И съем его на улице языком. Потом ещё газировку буду пить прямо из горлышка бутылки. Бунт так бунт. Фониатры тоже люди.
 

2. Глава 2. Новая жизнь.

Аня.

- Ну рассказывай, София, - поворачиваюсь на кресле к семилетней девчушке, - как ты докатилась до такой жизни, что даже на родителей прикрикнуть не можешь?

- В том то и дело, что может! - Подкатывает глаза мать и, нервничая, мнёт руку дочери. - Вы понимаете, у нас концерт через неделю, а она сипит. И это - какая-то бесконечная череда болячек. Только что не по ее, кричит так, что стёкла лопаются, а потом рыдает, что выступление срывается. Ну с этим бороться бесполезно, неврологи гиперактивность ставят. А тут ещё школа в первую смену. Сделайте что-нибудь. Может быть, какие-то спреи, таблетки...

- Так, стоп! - Останавливаю поток родительского сознания, в очередной раз понимая, что мой основной пациент не ребёнок, а мама, и поднимаю глаза на молодую блондинку. - Давайте разбираться по порядку. Вы ходите в музыкальную школу?

- Да, - активно трясёт головой. - И у неё так хорошо выходит, что бросать жалко, а врачи говорят, что слишком нагрузка большая...

- Ясно. - Киваю. - На какие предметы ходите?

- Вокал, хор, танцы и фортепьяно. В следующем году ещё сольфеджио добавится, когда писать сами научатся.

- Понятно. Теперь давайте про гиперактивность. Ставят почему?

- Так на месте не сидит. Уроки по четыре часа делаем.

- София, у меня есть волшебное зеркальце, - обращаюсь к девочке, - ты разрешишь мне посмотреть твоё горлышко?

Кивает и послушно, даже почти привычно открывает рот. Мне хочется тяжело вздохнуть. Потому что все понятно уже на берегу. Направляю свет. Аденоиды. Брошенные, перманентно не долеченные. Девочка от неприятных ощущений ерзает на кресле.

- Не вертись, - одергивает ее мать. - Врачу мешаешь.

- Закрывай ротик. - Отпускаю ребёнка, проверяя лимфоузлы. - На самом деле, у вас не все так плохо, как кажется, - говорю мягко. - Я даже скажу вам больше. Скорее всего, никакой гиперактивности у вас нет. Все проблемы дают аденоиды и, как следствие, хронический недосып.

- Про аденоиды знаем, но нам их не удаляют! - Обречённо всплескивает руками.

- Давайте я вам немного расскажу, что происходит с вашей девочкой каждый день, - я терпеливо понижаю голос, делая его вкрадчивым. - Когда-то вы сильно переболели, сходили в садик, поймали на ослабленный иммунитет новый вирус и снова сели дома...

- Я всего три месяца после декрета отработала, - перебивая, подтверждает мою версию мать, - и на бесконечные больничные села. Хорошо, что муж зарабатывает достаточно...

- Наложившиеся простуды спровоцировали увеличение носоглоточной миндалины, - продолжаю я. - Из-за это у ребёнка в лежачем состоянии может быть затруднено ночное дыхание, а в дневное время снижен слух. Как следствие плохого ночного дыхания у вас появился недосып. А с увеличившейся нагрузкой он перерос в усталость. Криком дети снимают напряжение. От крика воспаляются связки и теряется голос, который иногда восстанавливается за ночь, а иногда, как в вашем случае, пропадает на срок от четырёх до семи дней.