С такими мыслями я открыла дверь в ванную и... Обнаружила, что здесь уже занято.

Ник стоял посреди ванной. За его спиной сквозь открытую стеклянную дверцу душевой валил пар. Из одежды на хозяине дома было только полотенце, которым он в этот самый момент вытирал голову.

Тут он заметил меня. Руки с полотенцем замерли. Точно не скажу, как долго длилась немая сцена, но первым нарушил молчание Ник.

- Нравлюсь? – спросил он, а в глазах смех.

Я уже собиралась покраснеть, завизжать и убежать, но... Вожжа под хвост попала. Черт дернул меня за язык. Короче, захотелось ответить ему ехиднее, чем он мне. Изображая равнодушие, я опустила взгляд вниз.

«Не смущаться, не визжать, не сглатывать слюну и, главное, не начать глупо хихикать, - велела я себе. – Держись, Настя, и родина тебя не забудет».

Стараясь сохранять покерфейс, посмотрела ему в лицо и, слегка изогнув губы, чтобы выразить свое разочарование, сообщила:

- Скромно. Домкрат тут точно без надобности, - припомнила я ему его же слова о том, что у него на меня домкратом не поднимется.

После чего с царской медлительностью закрыла за собой дверь, как будто ничего особенного не случилось, и заваливаться в ванную к голым мужикам для меня будничное дело.

А уже потом беззвучно проорала в пустоту, и мыленными пинками заставила себя побыстрее драпать от двери, пока Ник не вышел и не застал меня с широко распахнутым в немом крике ртом и выпученными глазами.

Добежав до своей комнаты и закрывшись, я выдохнула.

Да уж... это я хорошо зашла. То есть плохо. То есть...

Я припомнила зрелище, представшее моим глазам.

Вообще-то хорошо... зашла. Прямо сейчас у меня даже ладони вспотели от разочарования, что им не дали потрогать... Это не я, это мои руки! И дело вовсе не в той части тела, на которой... котором... я втайне все-таки старалась не фиксировать взгляд. А в целом. Этот подлец, оказывается, весь такой... залипательный!

«Настя, ты извращенка», - сказала мне моя пристойность.

«Не виноватая я, чего он своими рельефами-то светит среди бела дня? Широченные плечи, мускулистые руки и грудь, кубики пресса, дорожка золотистых волос, убегающая вниз живота... А-а-а-а-а!..»

- Блин, лучше б я не видела, теперь эротические сны будут сниться, - пробурчала я, выдыхая.

Ник Кирсанов, конечно, невыносимый баран. И вор. И аферист. И шантажист. Но тело у него... Божечки, у него идеальное тело.

Держи себя в руках, Настён, ты как будто мужиков голых не видела никогда, сказала я себе.

И тотчас сама себе ответила:

«Ну, если быть честной с собой, то... таких – не видела».

Глубоко подышав, чтобы успокоиться, я качнула головой и вслух заметила:

- Кажется, душ мне теперь нужен холодный.