— А кто такая Наоки?

— Наши отцы были друзьями, потому, когда ее родители погибли, моя семья приютила ее. Думаю, вы еще познакомитесь, она служит во дворце.

— Я буду рада обрести подругу, мне очень не хватает сестер.

— Уверен, так и будет. Но знай, Лина, если ты обманешь мое доверие, или расскажешь кому-нибудь правду — расплата будет жестокой, ни котлом, ни ядом ты не отделаешься. А после твоей смерти, я буду вынужден совершить сэппуку.

— Что это значит?

— Я должен буду вспороть себе живот, потому что подвел своего господина. Но если я совершу сэппуку, тень от моего поступка не ляжет на мою семью.

— Я обещаю, Чинхо-сан, что не подведу тебя и не единая душа не узнает, кто я на самом деле. — Лина снова сложила ладони и поклонилась, ее глубоко тронуло то доверие, с которым отнесся к ней молодой воин.

— Пока ты слаба, никто не станет тебя беспокоить. Поправляйся и выполняй все указания целителя. Но как только ты выздоровеешь, тебя сразу представят Золотому Двору и императору. Я буду рад увидеть тебя при дворе.

— Ты больше не придешь? — голос девушки испуганно дрогнул.

— Я выполнил свою работу. Господин с нетерпением ждет моего отчета, прийти сюда вновь, не вызвав вопросов, я не смогу. Но тебе нечего бояться, никто не навредит тебе здесь. Однако, тебе стоит лучше контролировать свои эмоции Лина-сан. — поднимаясь, сказал мужчина.

— Я не достойна такого обращения.

— Ты совсем скоро станешь наложницей императора, госпожой. Лучше тебе привыкнуть заранее вести себя с достоинством, не забывай, ведь ты кицунэ… И прости меня за порку.

— Если бы на моей родине решили, что я ведьма, то мне бы жгли пятки раскаленной кочергой. Несколько хлестких ударов тросточкой я переживу, не переживай. Твоя помощь стоит много большего.

3. Глава 3

В тот день, когда с плеча девушки сняли повязку, две служанки тщательно отмыли ее в горячем чане, уложили волосы в сложную прическу, украшенную множеством заколок с подвесками, и помогли одеться в нарядное многослойное кимоно. Все приготовления заняли не мало времени, потому, когда Лина ступила на ровную садовую дорожку, по всюду уже горели фонарики.

— Моя госпожа, — из тени выступила женщина, — меня зовут Иоши, я стану вашей наставницей, а сейчас, мне поручили проводить вас во дворец.

— Благодарю, Иоши-сан, — поклонилась девушка, еще на корабле ей объяснили, что к любому учителю или наставнику нужно относиться с большим уважением.

Наставница поклонилась в ответ, не скрывая своей довольной улыбки, после чего женщина зажгла бумажный фонарик на длинной бамбуковой палке от одного из садовых, и их скромная процессия направилась к главному зданию дворца.

Уже привыкшая к тишине и уединению, Лина оробела, когда они дошли до ступеней утопающего в свете Зала Приемов, откуда доносилась музыка и голоса.

— Не волнуйтесь, госпожа, вам нужно всего лишь подойти к императору и выразить свое почтение, после чего вы можете укрыться в женском павильоне.

— Значит, я не вернусь больше в тот домик?

— Нет, вы уже здоровы, теперь вы будете жить в женской части дворца. Я буду в комнате для слуг, если вдруг понадоблюсь вам, просто отодвиньте сёдзи[1] за ширмой с белыми цаплями, и я отведу вас отдыхать.

— Спасибо, Иоши-сан. — женщины обменялись поклонами, и Лина несмело стала подниматься по ступенькам.

Когда девушка вошла в широко открытые нарядные двери, у которых стояло два вооруженных до зубов самурая, все голоса на мгновение стихли. Множество взглядов прожигало ее любопытством, завистью, вожделением и, даже, ненавистью. Наконец, Лина встретила один единственный доброжелательный взгляд — Чинхо едва заметно кивнул ей. Взяв себя в руки, девушка направилась к ступенькам, где на своем кресле восседал император, она очень боялась споткнуться в непривычной и неудобной для себя одежде, и передвигаться маленькими шажками, как было положено женщинам, казалось так нелепо, еще и позвякивание бубенцов в подвесках действовало раздражающе. Лина показалась себе такой неловкой и смешной, что щеки ее неожиданно вспыхнули румянцем. Стремясь скрыть свой стыд, девушка низко опустила глаза, после чего села на колени у ступеней и почтительно поклонилась императору, как ее учили.