Пока она смотрела на эти повреждения, ее сердце забилось быстрее. Ким помнила, как подобное же красное кольцо смотрелось на руке шестилетней девочки – ее самой. На мгновение она почувствовала мимолетную боль и непроизвольно потерла рукой свою кисть. Иногда ей приходилось напоминать себе, что все это происходило очень давно; но, хотя все раны давно зажили и на них появилась новая кожа, даже через двадцать восемь лет Ким все еще ощущала их на своей руке.

Она потрясла головой, прогоняя эти воспоминания о прошлом, и перевела глаза на то, что раньше было головой. Череп был деформирован так, как будто кто-то откусил от него кусок, как от яблока. Высохшая кровь покрывала каждый дюйм кожи и образовала потеки на нижней челюсти и шее женщины. Волосы с правой стороны были красными от крови, а по левой стороне было видно, что женщина – блондинка. Ким предположила, что жертва слегка вжала голову в землю, чтобы избежать ударов.

Нос был свернут налево. Обычно после удара кожа мгновенно вспухает. А вот после ударов, нанесенных по мертвому телу, такого не происходит. Так что все говорило о том, что жертва была еще жива во время избиения.

– Какого?.. – Ким нагнулась вперед. Ее внимание привлекла тонкая полоска между губами. Она состояла из коричневого вещества.

– Осторожнее, инспектор, – предупредил Китс, который следил за каждым ее движением.

– Что это? – спросила Стоун, наклоняя голову, чтобы лучше видеть.

Китс наклонился с другой стороны тела и глубоко вдохнул, прежде чем приблизиться к лицу жертвы; он не хотел выдохнуть на нее и сдуть возможные ценные улики.

– Похоже на землю, – сказал патологоанатом, встретившись с Ким глазами.

– Во рту? – удивилась инспектор.

Китс нажал пальцем на несколько точек на распухшем лице женщины. Для Ким всегда было загадкой, откуда он знает, куда именно надо нажимать.

– Не стоит на меня ссылаться, пока я полностью не осмотрю ее, но, сдается мне, что ее рот полон земли.

Ким выпрямилась и осмотрелась вокруг.

– Вот здесь! – воскликнула она, заметив место, в котором поверхность земли была очевидно нарушена. Детектив отошла в сторону и дала место технику, который отметил место, на которое она указывала. Если убийца царапал землю, чтобы набрать грязи, то он мог что-то оставить после себя.

Рядом с ней появился Брайант и протянул ей картонную чашку с кофе. Ким взяла ее и сделала глоток, одновременно повернувшись к Китсу.

– Я уже знаю, что здесь она находится меньше двенадцати часов и что на ней нет других ран, так что…

– Ребята, все слышали? Детектив-инспектор уже все знает, так что собирайте манатки, и завтра мы ее похороним.

На мгновение Ким задумалась, кого он имеет в виду – ее или жертву.

Ни она, ни эксперты не обратили на это высказывание Китса никакого внимания.

– Профессор многое успел рассказать, пока мы вас ждали.

– Значит, вы не будете поджаривать меня на медленном огне, требуя результаты вскрытия как можно скорее? – парировал патологоанатом.

– Когда сможете. Кстати, а когда именно?

– Завтра, в девять утра, и ни минутой раньше.

– Отлично.

– Брайант, пощупай у нее лоб. Даже не возразила… Она определенно больна.

Ким одарила его мимолетной улыбкой.

Время вскрытия подходило ей идеально. Рядом с жертвой не было сумочки, а в одежде не было карманов, так что самым главным на данный момент было опознать ее.

Ким в последний раз обошла вокруг тела, пытаясь запомнить каждую деталь, – и остановилась, увидев нечто, что не заметила раньше. Она протянула левую руку, но Китс шлепнул по ней:

– Даже не пытайтесь. Их надо упаковать в мешки.