Его палец скользнул по моим губам, собирая частички шоколада. Я дёрнулась, глядя в его сияющие стальным блеском глаза, и совершенно окаменела. Чувства обострились, а волоски на теле приподнялись, когда он слизнул сладость с подушечки своего пальца. Кровь зашумела в ушах. Даже голова закружилась от неоднозначности этого жеста.

– Тео… ты… ты ненормальный? – просипела я, медленно тлея от смущения и непонимания.

– Да. А ты всегда уверяла меня в том, что мы почти родные, так почему краснеешь? – вроде непотребства творил он, а смотрел на меня как на душевнобольную.

– Теорис, чего ты хочешь?! – не выдержав странности момента, я повысила голос.

– Мне нужен твой билд, чтобы распланировать его перестроение под меня. Я со своим уже определился. Сегодня же отправлюсь за новыми кристаллами.

– И точно ненормальный! Я справлюсь сама, а тебе не позволю, понятно? Ты не будешь портить свою карьеру из-за меня.

– Сколько тебе дал времени ректор? Четыре месяца, три? Или вы ещё не разговаривали?

– Это неважно, Тео, – вспыхнула я в тревоге, вспомнив об ограниченности в сроках. – Ты не можешь…

– Могу и сделаю. Смирись, Алекса. Я тебя в беде не брошу. Мы же одна семья.

Вот только братья не собирают с уст сестёр шоколад и не слизывают его с пальцев. Не в нашем возрасте. Мы уже не дети.

– Ты невозможно упрям.

– Как и ты. Сразу видно, что росли вместе, – криво ухмыльнулся он. – Ну, Алекса, хватит противиться. Ты от меня больше не избавишься, – и, прежде чем я возразила, вновь поднёс к моим губам конфету.

Сердце громко бухнуло о грудную клетку. В душе зажглось тревожное осознание того, что мой названый брат давно стал другим. Он больше не тот мальчик, с которым мы делили горшок, и я совершенно не знаю нового Теориса.

***

– Разрывы и ушибы сошли на нет, как и повреждения внутренних органов, – заключил целитель, оценивая вернувшееся к нему заклинание глубинной диагностики.

– А переломы? – уточнила я дрожащим голосом.

Прошло три дня моего заключения в палате, и мне хотелось выть от безделья. Я привыкла начинать день с пробежки и завершать его тренировкой, а теперь могла лишь разминать пальцы после переломов.

– Кости срастаются дольше, Алекса, – целитель посмотрел с сочувствием. – Руки можно освободить от гипса. С бедром сложнее. Придётся полежать ещё сутки. Но можешь начинать разминать плечи и предплечья. С запястьями пока осторожнее. Лучше поберечь их и пригласить массажиста.

– Где ж его взять? – задумалась я.

Руфь после перелома выезжала в город на массаж, чтобы быстрее восстановиться, но для меня это пока недоступно. Надо как-то пробить пропуск для массажиста.

– Можно обратиться к вашему брату.

– Нет, не надо, – воспротивилась я.

Актеону только дай свободу, и меня окружат специалисты дворца, о чём начнёт шептаться вся академия.

– Как скажешь, – целитель похлопал меня по плечу. – Вечером снова проведём диагностику. Если динамика сохранится, завтра снимем гипс с ноги. Но уверен, нашим планам ничего не помешает, поэтому я подготовлю костыли.

– Костыли? – голос снова задрожал, горло сжало спазмом.

– Мышцы ослабли. Это нормально после такого сложного перелома. Не переживай. Позвоночник не пострадал, ты быстро восстановишься.

– Спасибо, – закивала я и даже постаралась улыбнуться, хотя в очередной раз за последние дни хотелось плакать.

Только недавно мы с Яннисом парили в небе на нереальных скоростях, а теперь я одна, и не в состоянии даже встать с кровати. Мне предстоит сложная работа по восстановлению, долгие часы в астрале, чтобы успеть сплести крыло, но что дальше? Как продемонстрировать свои навыки без партнёра? Выходит, мне придётся и перестраивать технику на одиночный полёт. Сердце заныло в тревоге. Хватит ли мне сил, упорства и веры в себя? Не могу поверить, что Яннис бросил меня в такой момент…