– Яннис появлялся? – спросила она осторожно через некоторое время.

– Появлялся, – сладость ягод сменилась горечью от воспоминаний о недавнем разговоре с любимым. – Он уговаривал меня обратиться к Актеону. Хотел, чтобы я попросила за нас обоих.

– Вот же… трус… – прошипела она, и её волосы взъерошил сердитый ветер.

Руфия была светлым фениксом стихии воздуха, и сама будто являлась продолжением своего покровителя: лёгкой на подъём, беззлобной. Да и внешне хрупкая, с милыми кудряшками, она будто парила по жизни, совершенно не касаясь ногами бренной земли. Потому злое неистовство весьма редкое для неё состояние, мне его приходилось наблюдать лишь несколько раз. И сейчас случился один из них. Руфь носилась по помещению, сердито сжимая кулачки и гневно сверкая глазами. Из уст лилась отборная брань, которую не услышать в приличном обществе. В помещении разразился небольшой ураган. Я направляла себе в рот ягодки заклинанием левитации и медленно краснела от особо забористых высказываний, но оставалась вполне невозмутимой, ведь успела выплеснуть часть эмоций слезами ещё вчера.

– Ты чего ж такая спокойная?! А, поняла, ты не можешь ему вдарить! – догадалась подруга.

– Ему вдарил Теорис, – выдала я, забрасывая в рот сразу три ягоды.

– Чего-чего? Вот отсюда мне, пожалуйста, подробнее, – Руфь остыла за мгновения и вновь оказалась возле моей кровати. Ураган сразу прекратился. – Теорис вновь напомнил о себе и сразу побил твоего предателя-жениха?

– Яннис меня не предавал, – возразила я по инерции, ведь привыкла защищать его от Актеона и Тео.

Но теперь и сама не знала, как относиться к его поступку. Не хотела думать о нём, как о предателе. Видимо, потому, что ещё наивно надеялась на то, что он одумается и вернётся ко мне.

– Теорис приходил вчера, – начала я нарочито медленно.

– Хватит тянуть! – взмолилась подруга, вскинув руки к потолку. – Он плакал у тебя на груди? Просил прощения за то, что не он твой партнёр?

– Что?! – я резко закрыла рот, чтобы не потерять от шока пережёванные ягоды.

Мы с Руфь переглянулись и расхохотались. Рёбра вновь ныли, но я игнорировала боль. Хорошо, когда есть такая подруга.

– Значит, предлагает плести крыло вместе. Разумно, – заключила Руфь, когда выслушала мой рассказ. – Теорис сплёл своё в числе первых, а пёрышки чеканит с закрытыми глазами. Он будет хорошим помощником.

– Он принадлежит другой стихии, – напомнила я.

– И что? Будешь плести со старшим из братьев?

– Нет, – активно замотала головой я.

– Добавит на своё крыло огненных кристаллов, ты на своё – земляных, так и сработаетесь. Это же обычная практика для парников.

Да, так и есть, чтобы работать синхронно и легко сочетать атаки одновременно двух стихий, мы создаём систему заклинаний, называемую билдом, с наложением на них усилителей в виде астральных кристаллов стихии партнёра. На моём крыле огненных кристаллов поровну с водными. Если заменить их на земляные, то смогу… что? Работать в паре с Теорисом? Он ведь не парник, а одиночка, зачем ему менять свой привычный билд, с которым работает три года, на новый из-за меня? Видимо, он не обдумал этот момент, когда предложил помощь. Впрочем, он не предлагал, а поставил меня перед фактом предстоящей работы с ним. Сразу видно, что его воспитывал Актеон.

– Теорис сглупил, когда предложил это. Впереди выпуск, если он сменит свой билд, рискует показать худший результат и лишить себя хорошего распределения. Думаешь, он рискнёт будущим из-за меня?

– Ну… ты же его сестрёнка, – тепло улыбнулась Руфия, зажмурившись словно от удовольствия.