Еруслан поклонился царю Картаусу, и отцу своему князю Лазарю Лазаревичу, и 12 богатырям и поехал из града вон.

И увидели его робята, собою млады, и сказали мурзе:

– Ехал-де из града вон человек, а сказался-де нам, что Еруслан Лазаревич.

И пришед мурза к темнице, и у темницы кои богатыри были приставлены, лежат прибиты; и мурза двери [запер], и пришел ко князю Данилу Белому, и доложил ему, что был во граде Еруслан и у темницы стражей всех прибил. И велел князь Данило Белый в рог трубить и в тимпаны бить, и собралися к нему мурзы, и татары, и всякие люди; и велел князь Данило Белый выбрать лучших мурз и татар конных и вооруженных, и велел гнатися за Ерусланом, и велел его жива поймать и пред себя поставить.

И погна за Ерусланом мурзы и татары, и как наезжают, и Еруслан остановился и говорит им:

– Братие мурзы и татары! Что вы слушаете своего безумного князя Данила Белого? Не угнаться вам будет в чисте поле за ветром, а за мною, богатырем, тако ж.

И поехал Еруслан от них за тихие воды, за теплое море, к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью; а мурзы и татары учали промеж собою думу думать: «Как сказать про Еруслана князю Данилу Белому? Скажем мы, что его не видали».

И ехал Еруслан Лазаревич полгодищное время; а в те поры Еруслану минуло десять лет.

И не доехал Еруслан в подонскую орду, до Штютена града, 4 поприщ [и увидел], лежит рать-сила побитая, а в той рати лежит человек-богатырь, а тело его, что сильная гора, а глава его, что сильный бугор. И Еруслан выехал в побоище, и крикнул громко голосом:

– Есть ли в сей рати жив человек?

И говорит ему богатырская голова:

– Гой еси, Еруслан Лазаревич! Кого ты спрашиваешь и кто тебе надобен?

И приехал Еруслан Лазаревич к богатырской голове, а сам себе удивился, что мертвая голова глаголет; и говорит Еруслан Лазаревич:

– Гой еси, богатырская голова! Что мертвая глаголеши, или мне слышится?

И говорит ему богатырская голова:

– Еруслан Лазаревич! Не чудится тебе, но [тебе] говорю. Далече ли едешь и куда твой путь?

И говорит ему Еруслан Лазаревич:

– А кто ты таков по имени, и которого града, и какого отца сын, и кто тебя убил?

И говорит ему богатырская голова:

– Был яз богатырь задонской орды, сын Прохора-царя, а та рать со мною лежит вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья, а побивал ее я; а по имени меня зовут Рослонеем, а приходил я под сие царство 12 лет по единожды в год, а брань у меня за то с царем была, [что] отец мой Прохор-царь сосватал за меня невесту из того царства в пеленах, а от рождения мне двадцать лет; а ты, Еруслан Лазаревич, далече ли ты едешь?

– Яз еду в подонскую орду, в то же царство, к тому же царю и хощу его пред собою мертва видети.

И говорит ему богатырская голова:

– Не видеть [тебе] его пред собою мертва, от него сам умрешь. И яз был человек, да и богатыри многие меня, цари и князи восточные и западные знали, – не токмо меня боялись, но и имени моего страшились; а как мати меня породила, и я был полторы сажени человеческие, а толстота моя была во объем человеку; и как я был лет 3, и у меня в чисте поле ни зверь не прорыскивал, и никаков человек не прохаживал, и никаков богатырь против меня не стаивал; а ныне мне 20 лет. Ты сам видишь, возраст мой каков, и тело мое 10 сажен, промеж плеч 2 сажени, да между очей моих калена стрела умещается, а голова у меня, как пивной котел, руки у меня 3 сажени, да и тут я не мог биться и против его стояти. И тот царь силен вельми: и войска у него много, и меч его не сечет, и сабля его не имет, на воде он не тонет, а на огне не горит.