— Не знаю, как от страха в обморок не свалилась. Он жуткий и грозный, как зверь. Я думала, он меня разорвет. Лапал тело, целовал, в трусики мои залез.

— Счастливая. А мы с девчонками вокруг его столика крутились, танцевали, жопами виляли, но он нас не заметил. А тебе так повезло.

— Ты серьезно? Он бандит, хам, мерзавец. Чуть не изнасиловал меня, — перед глазами снова все плывет.

— Маш, ну ты дурочка! – осуждающе покачав головой, цокает языком. – Такой мужик к тебе яйца подкатывал. А ты…

— Олесь, ты что говоришь? Я же не шлюха, чтобы с первым попавшим спать. Все будет по любви, сначала повстречаемся, и когда я смогу довериться мужчине, тогда и случится первый секс.

— Ну ты даешь. Тебе двадцать, а ты все в девственницах ходишь. Как я тебе завидую, вот бы меня заперли в кабинете с Зевсом, я бы своего не отпустила.

Не найдя понимания и поддержки в лице подруги, я спешу домой. Идти минут десять. По дороге набираю маме, узнаю, как ее самочувствие. Мамуля меня радует, рассказав, что анализы пришли хорошие и скоро ее прооперируют. Вот только мне надо собрать деньги и завтра же оплатить счета за ее лечение. Я сделаю все, чтобы вылечить ее.

Едва успеваю открыть дверь в квартиру, как в нос мне бьет запах перегара. Отчим снова напился. Я стараюсь не попадаться ему на глаза, когда он пьяный. Тихо снимаю обувь и сразу же иду в душ.

Оказавшись в ванной, запираюсь на замок и включаю воду. Сорвав с себя платье и белье, брезгливо бросаю их на пол. Я не смогу, это надеть, после того, как бандит касался своими грязными ручищами. Стоит вспомнить, как сидела перед ним на столе с раздвинутыми ногами, как он жадно и похотливо рассматривал меня, так сразу же перед глазами все плывет.

Тщательно натираю тело мочалкой несколько раз, хочу уничтожить все следы его прикосновений. Это было мерзко и пошло. Губы горят огнем и болят от его жесткой щетины. Никогда не думала, что можно так развратно целовать, пожирая плоть, словно хищник. Если у Зевса так прелюдия выглядит, то как же он сексом занимается? Даже представлять не хочу.

Глупости. Я забуду все, как страшный сон. Надеюсь, мерзавец тоже обо мне не вспомнит. По нему сохнет много женщин, он найдет с кем утешиться.

После душа закутываюсь в халат и на носочках, чтобы не разбудить отчима, скрываюсь в своей комнате.

Большую часть денег я собрала, недостающую вытаскиваю из-под матраса. Открываю конверт и застываю от ужаса. Денег нет.

Горло стягивает удавкой, лишая меня кислорода. Смотрю в пустой конверт и давлю в себе всхлипы отчаяния. Неужели отчим способен своровать деньги на лечение мамы?

За что мне все это? Как он мог украсть все деньги, которые я с огромным трудом зарабатывала? Где я только не подрабатывала, пока не устроилась в клинику. Ночи недосыпала, во всем себе отказывала, каждый рубль берегла. А он просто забрал все на пьянки. И что же мне теперь делать?

Упав лицом в подушку, горько плачу от отчаяния. Мне во что бы то ни стало надо вылечить маму, но я безумно боюсь не справиться. Сломаться, не выдержать. Ничего, завтра будет новый день, и я обязательно найду выход.

Утром, проснувшись от шума на кухне, подскакиваю, как ошпаренная, хватаю телефон. И понимаю, что проспала.

Быстро одеваюсь, проигнорировав завтра, и выбегаю из квартиры. По дороге в институт пишу Олеське сообщение с просьбой еще одолжить денег. Мне безумно стыдно перед ней, но больше мне не к кому обратиться. Если она откажет, то я окажусь в безвыходной ситуации. Страшно подумать, сколько же мне придется работать, чтобы вернуть все долги. Подруга соглашается, но шутит, что она скоро, как банк, начнет с меня брать проценты. Проблемы валятся на меня не переставая. Я скоро сломаюсь под их тяжестью.