— Я увольняюсь. Не буду в вашем борделе работать. Сейчас же напишу заявление, — больше не желая слушать чудовищные вещи, направляюсь в палату к маме.

— Дурочка, Зевс всегда своего добивается, — летит мне в спину. Но я, не оборачиваясь, ускоряю шаг.

В груди от возмущения взрывается бомба. Что за чудовищные вещи я только что услышала? Она мне еще и угрожает. Надо бежать из этого ужасного места без оглядки.

Мама встречает меня радостной улыбкой.

— Дочка, как Петя? — первое, что ее интересует.

Говорить, что отчим каждый день пьет и украл деньги, я не буду.

— Мам, ты сейчас о себе думай. Скоро операция, потом восстановление. Отдыхай, набирайся сил. Ничего с твоим Петей не будет, — поправляю ей одеяло и улыбаюсь, надеюсь, получается искренне. Зачем ей знать о моих проблемах?

Я часто злюсь на маму, но не позволяю себе высказываться по поводу ее отношений с отчимом. Они вместе уже десять лет. Сначала все было хорошо, потом все чаще он стал приходить пьяным, его уволили, и он благополучно сел на наши с мамой шеи и свесил ножки.

— Машунь, такая палата шикарная и врачи. А питание какое вкусное. Ты скажи, во сколько тебе это обошлось?

— Мне, как работнику клиники, сделали огромную скидку. Не переживай.

Маме знать о моих проблемах необязательно. Особенно о домогательствах жестокого бандита по кличке Зевс. Как-нибудь сама разберусь.

***

Хоть и не хочется идти домой, но мне надо подготовиться к завтрашним парам в институте. Иначе успеваемость начнет падать. А этого допустить никак нельзя. Я учусь на бесплатном. Чтобы поступить, много бессонных ночей провела над учебниками. Стать врачом и помогать людям — моя мечта, и я в лепешку расшибусь, чтобы ее осуществить.

Медленно плетусь по дороге. Ноги не несут домой, когда мамы нет. Захожу в квартиру, а на кухне сидит отчим и попивает пиво. Глядя на его пьяную наглую рожу, не могу сдержаться.

— Как ты мог украсть деньги? Я же их копила на операцию для мамы. Мало того, что ты не работаешь, живешь за наш счет, так ты еще и воруешь.

— Мне они нужнее. А ты что, для близкого человека пожалела денег? Я тебя растил, и ты мне теперь должна. Ты еще заработаешь, — встает и, покачиваясь, подходит ко мне. От запаха перегара тошнота подкатывает к горлу. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь, но отчим, сжав мою челюсть, заставляет смотреть в его отекшее небритое лицо. Нависая надо мной, сканирует меня маслеными глазами. В последнее время мне стало страшно оставаться с ним наедине. Он не пристает, не лапает, но взгляд у него такой липкий и противный, что хочется убежать в свою комнату, закрыться на щеколду и не появляться.

— А ну, цыц, — грозит мне кулаком перед носом. — Взрослая, что ли, стала? Неси ремень, сейчас наказывать буду.

Я впадаю в ступор, хватаю воздух ртом и не могу вымолвить и слова. Меня спасает от неприятного общения с отчимом неожиданный звонок в дверь, но когда я подхожу и смотрю в глазок, радость моя тут же улетучивается. Я медлю и не решаюсь открыть.

— Чего встала? Открывай, — кричит отчим. И я понимаю, что выхода у меня нет, когда звонок повторяется.

Набрав побольше воздуха в легкие, поворачиваю ключ и осторожно открываю дверь. На пороге стоит мужчина в черной футболке и джинсах. По темной энергетике он похож на Зевса. Но по силе сильно проигрывает.

— Что вам нужно? — испуганно задав вопрос, отшатываюсь и вжимаюсь в стену. Хотя я уже догадываюсь, для чего этот человек появился у меня дома. Высокий накаченный парень суровым взглядом оглядев бедную обстановку в прихожей, бесцеремонно заходит в квартиру. Осмотрев меня с ног до головы, ухмыляется и протягивает коробку золотого цвета, перевязанную пышным бантом.