Я спустилась по ступенькам, задержавшись на последней. Прислушивалась к голосам из гостиной. Энжэй жил в столице, его семья на летние месяцы перебиралась в поместье на окраине нашего городка. Сейчас он редко появлялся в наших краях – последний курс в академии магии, стажировка в компании отца и напряженный график не давали нам видеться часто. Он писал мне письма, в которых говорил, что сильно скучает и не дождется, когда я приеду.

Из комнаты доносился мелодичный смех. Отец с гордостью рассказывал о том, как я сожгла книгу темных в библиотеке, а мама недовольно бормотала, что моя выходка стоила больших денег.

Сделав глубокий вдох, я переступила порог комнаты.

– Привет, Энжэй.

Прежде он приветствовал меня поцелуем, сейчас застыл в кресле. Голубые глаза расширились, а между бровей появилась складка. На его лице одна за другой проносились гримасы: шок, удивление, непонимание и злость.

– Что произошло? – резко спросил мой жених.

От его тона встрепенулись отец и мать.

– Я не знаю… Это вышло не по моей воле.

– Не стоит нагнетать ситуацию. Подумаешь, какая-то книга. Еще из-за темных мы не ругались, – попыталась загладить конфликт мама.

– Дело не в книге, – Энжэй взъерошил русые волосы и уставился в пол. Снова взглянул на меня, словно надеялся, что ему померещилось, – Аника нашла себе нового покровителя.

– Что?! Аника, как это поднимать? – подскочил с места отец.

– Аника, о чем говорит Энжэй?

Слова застряли у меня в горле. Под осуждающим взглядом Энжэя я не могла произнести ни звука. Наконец, собралась с мыслями и рассказала:

– Налетел мрак, а я забыла…

– Нашла! Нашла! – завопила со второго этажа Дара и вихрем влетела в комнату, размахивая письмом из академии. – Аника собирается с каким-то О’Брайэном поступать в академию. Вот письмо! Смотрите, смотрите!

– Отдай, оно не твое, – попыталась вырвать его у сестры, но она увернулась.

Победоносно протянула его матери. Родители пробежали взглядом по строчкам, и их лица стали такими же, как у Энжэя.

– Аника. Как ты могла? – спросил отец. – О’Брайэн – это фамилия темных архов…

Я не успела сказать ни слова в свою защиту, как сильная пощечина обожгла мое лицо. От удара матери меня развернуло в сторону.

– Плохо мы тебя воспитали.

Злость застелила сознание. Чужая злость. Лютая и прожигающая изнутри. Настолько сильная, что я испугалась этих эмоций. Отступила, глядя на разочарованные лица. Нужно бежать, иначе я сотворю такое, о чем буду сожалеть всю жизнь.

– Если ты выйдешь сейчас из этой комнаты, ты мне больше не дочь! – припечатал меня отец.

– Пусть так.

Опрометью выскочила в гостиной, вбежала на второй этаж. Чемодан в академию уже был собран, но мне нужен не столько он… В моем ботинке мирно дремало белое порождение мрака. Схватила в одну руку багаж, другой прижала к груди обувь. Я спустилась на первый этаж и направилась к двери.

– Аника! Ты куда собралась? Если выйдешь за дверь – можешь больше не возвращаться!

Слова отца не остановили, а лишь подстегнули бежать быстрей.

На улице грохотал гром, небо озаряли яркие вспышки молний. Но я не замечала этого. Неслась, не разбирая дороги. По щекам текли слезы, сердце билось с надрывом.

Мчалась по городу, пока дождь не полил с такой силой, что я уже не могла разобрать дороги. Встала под навес какой-то уже закрывшейся лавки. От мокрой одежды и пережитого шока меня трясло крупной дрожью. Я только сейчас заметила, что выбежала на улицу совершенно босая.

Из-за непогоды на улице быстро темнело. Из ботинка раздался звук, похожий на громкое сопение. Туфля смотрела на меня с жалостью, словно понимала происходящее.