Телятин даже хотел спросить у Лики:

– Есть у меня право на один звонок?

Но по ее лицу понял, что нет. Действовать надо быстро, чтобы все решить еще до приезда полиции. Если он сумеет уговорить жену, что ей все это померещилось, Ульяну Федоровну сочтут сумасшедшей и упрячут в психушку. Придется, конечно, приплатить врачам, но повод есть, она его сама дала. На почве начавшегося климакса, мол. Такое с женщинами часто случается.

«Это вариант, – подумал Телятин. – И вовсе не обязательно становиться вдовцом…»

Переговоры он начал весьма решительно.

– Я могу сесть?

– Делай что хочешь, тебе это все равно не поможет, – сквозь зубы процедила жена.

Телятин сел.

– Значит, ты подслушала мой разговор с Николаем… С чего это тебе вздумалось открывать зимой окно? На улице холод собачий. Неужели ты мерзла на ветру в домашнем халатике? Это на тебя не похоже. Ты даже сквозняков боишься, тем более после гриппа, а тут – мороз, ледяной ветер…

– Я была во дворе! А вовсе не у себя в комнате! И в шубе, а не в домашнем халате! И слышала каждое слово!

– А что ты делала во дворе?

– Я… – Ульяна Федоровна сообразила, что может угодить в ловушку. – Вешала белье! Ты же сам настаиваешь, чтобы рубашки в любую погоду сушились на улице, хотя у нас огромный дом! Но этот запах тебе, видишь ли, напоминает о детстве! Эксплуататор!

– А разве у нас сегодня была стирка? – удивился Аркадий.

– Ты вообще ничего не замечаешь! – ринулась в атаку Телятина. – Продукты в холодильнике появляются сами собой, так же как и чистые простыни в шкафу, посуда сама моется. И при этом я ничего не делаю!

– К нам через день приходит Екатерина Ивановна, – робко возразил Аркадий. – А за участком следит садовник.

– Через день! – взвыла Ульяна Федоровна. – А все остальное время этим занимаюсь я! Стирка, готовка, уборка, глажка… Все на мне!

– Но я не слышал, чтобы работала стиральная машина.

– Потому что она находится внизу, в стиральной комнате!

– Я относил туда сегодня грязную рубашку. Там было тихо.

– Значит, машина уже выключилась!

Аркадий встал и подошел к окну:

– Странно… Я не вижу никакого белья. Веревки пусты.

– Потому что я его так и не повесила! После того, что услышала, мне уже было ни до чего!

– Если бы ты ходила по двору с тазом чистого белья, я бы тебя заметил, – внимательно посмотрел на нее Аркадий.

– По-твоему, я вру? Это все равно ничего не меняет!

– Э… не скажи. Обстоятельства, при которых ты подслушала напугавший тебя разговор, немаловажны. Полиция будет подробно тебя расспрашивать.

Телятина вздрогнула. Аркадий это заметил. «Что-то тут не то», – подумал он и слегка нажал:

– Если человек крадется по собственному двору, воображая, что у него в руках таз с бельем, это похоже на паранойю. Голосов, случайно, не слышала? Которые подсказали тебе, что надо спрятаться за беседкой?

– Откуда ты знаешь, где я пряталась? – пробормотала Ульяна Федоровна.

– Видишь ли, у меня тоже было видение, – оскалился Аркадий.

– Хватить морочить мне голову!

– Кто кому морочит.

– Ты хотел меня убить!

– Ты слишком часто это повторяешь, дорогая.

– Замолчи, скотина! – Ульяна Федоровна замахнулась на мужа бронзовой статуэткой. – Какая я тебе дорогая?!

– Еще один симптом, – констатировал Аркадий. – Подозрительность, слуховые галлюцинации, агрессивность. Да по тебе психушка плачет, Лика. Что тебе сказали, когда ты позвонила в полицию? Случайно не 03 посоветовали набрать?

Ульяна Федоровна невольно заволновалась. Аркадий был очень хитрым, она это знала. И прекрасно поняла, куда он клонит. Еще и Николая в свидетели позовет. Она и в самом деле дала маху. Доказательств-то нет.