Альберт, вытянув шею, издал невнятное восклицание.

– Кто там? – Илья тут же подался к нему.

– Макар!

Илья бросился открывать ворота. К нему на помощь поспешили Сергей и Альберт. Макар мчался, не останавливаясь, неподалеку от ворот споткнулся, упал. Илья подбежал к нему. Макар задыхался – говорить он начал не сразу. Вокруг него и Ильи скапливался народ, за ворота вышли и женщины, и дети.

Никита озирался по сторонам, прислушиваясь к словам Макара. Когда понял, в чем дело, он счел за лучшее отойти в сторону. Он не сомневался: сейчас Илья и Давид снарядят встречную группу, а такого удовольствия Никите даром не нужно: еще угодишь в нее. Никита решил озаботиться и тем, чтобы не оказаться трусом, который слинял как то уж слишком вовремя. Причина нашлась, как только Никита не обнаружил в толпе Кирилла. Значит, сидит у себя, ученый хренов.

Никита побежал к домику Кирилла и Назара. Он не любил обоих, но если Назар вызывал хоть какое-то уважение – быстро бегает, стреляет точно, – Кирилл больше, чем на презрение не тянул. Давид даже освобождал его от охоты, как девку или больного. Ученый, видишь ли. И толку-то? Сидит над столом в полутьме, корпит над какой-то ерундой, но сейчас он действительно окажется полезен. Никите.

Кирилл, невысокий, с тонкими кистями рук и близко посаженными глазами, сидел за столом, сгорбившись. Перед ним была полая трубка, линза, бумага, болтики и хрусталики – все это было разложено на столешнице в беспорядке, сквозь который проглядывала строгая система. Никита с разбегу распахнул дверь, и она сотрясла стены.

– Дверь сломаешь! – Кирилл даже не поднял головы.

– Слышь, ученый, все самое интересное пропустишь.

На этот раз Кирилл оторвался от работы. Никита, довольный эффектом, улыбнулся, присаживаясь.

– Говори. Что там?

– Бабы с Поля не пришли. И Назар с Антоном!

Несколько долгих секунд Кирилл сидел без всякого выражения на сосредоточенном лице – сложно переключиться с опытов на какие-то новости, какими бы нежданными они ни были. Когда до него дошло, Кирилл вскочил, и стол под его напором стал заваливаться. Кирилл не озаботился тем, чтобы не дать ему повалиться – бросился к выходу. Все предметы со столешницы нехотя скатились на пол, и стол, будто совершив все необходимое, с грохотом повалился.

– Стукнутый, – Никита покачал головой с презрительной улыбкой, посмотрел на раскатившиеся по полу хрусталики. – Ну, вот, теперь надо задержаться, чтобы поднять это барахло. Куда такой беспорядок-то оставлять?

Хихикая, довольный собой, Никита присел на корточки.

Кирилл едва не врезался в толпу, такой набрал разгон. Перед воротами была суматоха, разноголосица. Шум перекрыл голос Ильи:

– Я пойду навстречу! Успею.

И голос Давида:

– Факел возьми!

Илья уже разжигал факел.

– Разойдись!

Кирилл бросился к нему, натыкаясь на людей.

– Я с вами!

Илья поднял факел над головой, оттолкнул Кирилла.

– Чего ждешь? – выкрикнул Давид.

Илья выскочил за ворота. Кирилл, выхватив у одного из мужчин незажженный факел, факел, проскользнул следом.

– Никто не выходит! – Давид замахал руками.

Назар задыхался. Его длинноногая, худенькая мечта, так часто приходящая к нему во снах – и даже, Небеса, изредка в полуобнаженном виде! – не просто что-то весила, она еще и брыкалась, и орала в самое ухо, чтобы ее отпустили. Кроме того, чтобы не споткнуться, не вонзиться в дерево, Назару приходилось увертываться от ударов. Все-таки разбитый нос замедлит их продвижение, да и больно это.

Назар видел женщин и Антона, который оглядывался на них с Линдой, но расстояние все не сокращалось. Свет мерк, и Назар никак не мог определить, близятся ли сумерки или же это у него темнеет в глазах от напряжения. Отпускать Линду он не собирался, пока не грохнется в обморок.