Когда открыла двери своего кабинета. Казалось, ничего не предвещало беды. Все как обычно. Стол завален бумагами, комп выключен, темно-синее кресло повернуто в обратную сторону. Антуриум одиноко стоит на подоконнике, его небольшие зеленые листья тянутся к теплому солнцу. Я медленно почти на цыпочках зашла в кабинет и тихо закрыла за собой дверь. Конечно, охранник на КПП косо на меня посмотрел, когда я записывала время прихода на работу. Записывала я его дрожащей рукой.

Первая мысль, когда я приступила к работе: "Неужели пронесет?".

У кареглазой брюнетки Вики с очень кудрявыми волосами, а также моей коллеги , которая трудилась в соседнем кабинете над столом висела бумажка: «Пять признаков худшего сотрудника»:

1. Проводить времени больше возле кулера, чем в кабинете.

2. Когда слово «премия» слышишь только в фильмах в номинации «Оскар».

3. Когда отчет подсовывают под дверь начальника, а не кладут ему на стол.

4. Работа в режиме «Черепаха».

5. Орать в кабинете начальника громче, чем орет сам начальник.

Не под один пункт я не попадаю, поэтому надежда есть. Это конечно все шуточки, но я очень переживаю Берусь за отчеты, даже не иду на обед. Он у меня сегодня уже был, с самого утра, причем на свежем воздухе, в гармонии с природой.

Когда отчеты готовы, а сил почти не осталось, замечаю что время близится к вечеру. Выхожу из кабинета, иду по коридору, а навстречу мне босс. Он идет походкой вождя, какого-нибудь знатного племени, а мне кажется если он еще хоть на сантиметр приблизиться я начну заикаться.

Мой босс – богатый, успешный, с уверенным, решительным взглядом и с которым я стараюсь сталкиваться, как можно реже. Он носит стильные костюмы тройка и красивые галстуки, а еще в свои сорок лет он не женат. Об этом мне рассказывала Вика, причем рассказывала так воодушевленно, что мне даже стало интересно послушать.

- И кому достанется такой красавчик? – говорила она, когда в очередной раз зашла в мой кабинет, чтобы поболтать и выпить маленькую чашечку кофе. В отличие от меня, она пила кофе с очень маленьких чашек и очень маленькими глотками. У меня же была большая тяжелая кружка с логотипом нашей фирмы, горячую воду я наливала в нее до самых краев, как говориться: «оставалось только сесть сверху». Но с моими формами если я сяду… Да, я не худышка. При своем росте один метр шестьдесят пять сантиметров я весила почти восемьдесят килограмм. У меня пышная грудь, объемные бедра и тридцать девятый размер ноги. Но это так впритык. Если покупать сапоги, то лучше брать сороковой, чтобы на теплый носок и ноге комфортно.

– Знаешь, у него такая внутренняя мужественная энергия…, - продолжала Вика. Она говорила и так смешно растопыривала свои длинные пальцы и вытягивала руку вперед. - Вот он немного грубый, но это делает его настоящим мужчиной. – Твой Пашка как? Замуж тебя не зовет?

На самом деле это для меня самая больная тема. Мне тридцать семь, время близится к закату. Хотелось детей и семью. С Пашкой говорить на эту тему бесполезно, один раз я даже расплакалась, тогда он сказал, что американские женщины рожают и в сорок лет. А нам нужно сделать ремонт, затем думать о ребенке, о женитьбе. В итоге ремонт у нас затянулся и продолжается уже лет восемь.

- Да, он у меня такой не решительный, - ответила я и быстро перевела тему.

Итак, я стояла в длинном, просторном коридоре, боялась даже дышать, не то, чтобы оборачиваться, особенно когда босс заговорил:

- Белкина! Я к тебе обращаюсь.

Хоть Вика хорошо отзывалась о нашем боссе - для меня он жуткий зануда.