- У вас же близкий родственник Наместник Кавказской губернии, вы мы могли получить опеку над детьми. – Мне казалось странным, что Саламов до сих пор этого не сделал. На территории нашего региона суд однозначно встал бы на его сторону, и фамилия детей в свидетельстве о рождении значения не имела. В конце концов, Саламов мог сделать то, из-за чего я не удаляла компрометирующую запись на мужа: он мог выкрасть детей и спрятать их у дальней родни в каком-нибудь ауле.

- Судиться из-за детей? – Спросил Исмаил. – Светлана поднимет шум… Но страшно не это… Нельзя детей силой забирать у матери. Мать это мать. У ее ног находится рай для каждого человека.

Матерей талтаи чтили, но от следующих слов Саламова меня ощутимо передернуло:

- Я хотел бы, чтобы у меня получилось договориться с бывшей так же, как это сделал ваш бывший муж. Вы же, несмотря на развод, сохранили уважительные отношения и вместе заботитесь о детях.

Мы с Хасом просто создали красивый образ разведенных родителей, которых объединяет любовь к общим детям. Но никто не знает, что за этим стоит. А я была уверенна, не сделай я запись с изменой Хаса, детей я больше не увидела, их бы от меня спрятали. Или мне пришлось бы смириться со второй женой Хаса.

Эти мысли оказались настолько острыми, и наслоились на мою обиду на бывшего за Айлу, что моя рука сама потянулась в сумку за телефоном.

- Исмаил, продиктуйте свой номер, - попросила я мужчину.

Он удивленно посмотрел на меня, но цифры своего номера назвал. Быстро набрав их, я сохранила номер в папке контактов. Потом нашла в закодированной папке с избранными файлами нужную мне запись и скинула ее Саламову. И сразу усомнившись в своем решении поделиться позорной съемкой, я поторопила девочек выйти из машины и сама заспешила покинуть чужой электромобиль. Когда мы втроем стояли у ворот и ждали, пока нас пропустит охранник, к нам подошел Исмаил Саламов со своим телефоном в вытянутой руке.

Встряхнув рукой с телефоном, он тихо спросил:

- Как?

Мне было стыдно на него смотреть, зная, что он только что увидел, и отвечать вроде было нечего, поэтому я пожала плечами.

- Я не обнародую запись, чтобы... – Саламов поперхнулся воздухом. И уже отступая, проговорил. – Мира и Милости Вам от Господа миров.

Наконец, охранник впустил нас на территорию гимназии.

- Ма, а чего воши Исмаил такой красный был? – Спросила непосредственная Айла.

- Покраснел? – Переспросила я. - Я не заметила.

На Саламова я старалась вообще не смотреть, но то, что попрощался он со мной в уважительной форме, должно было говорить о том, что ненавидеть он меня не стал. По крайней мере, я очень на это надеялась.

4. 3. Жена.

3. Жена.

Черный электромобиль остановился у высоких металлических ворот загородного особняка. Одновременно открылись все двери, и из машины вышли четверо мужчин.

Один из мужчин направился к входной двери и, набрав код, открыл ее. Шагнув во двор, он обернулся к своим спутникам и сказал:

- Дима, ты со мной. Остальные на сегодня свободны.

- Афзал, у меня работа, - ответил тот, кого назвали Димой.

- А я и не петь тебе собираюсь, - махом руки поторапливая помощника войти во двор, сказал Афзал Чайтонгов, - обсудим текущие дела, пока я здесь. Или у тебя работа личного характера?

- Нет. Какая у меня может быть работа личного характера? – Пробурчал Дима. - Но может ты хочешь с семьей пообщаться?

- Нет у меня семьи, - громким хлопком закрывая дверь, проговорил Афзал.

И мужчины направились к дому, в окнах которого было подозрительно много света.

В этом особняке должна была находиться только супружеская пара, которая поддерживала в нем порядок. Афзал специально приехал из аэропорта прямо сюда, чтобы не сталкиваться с женой в квартире. Хотя в столичной квартире ему было бы удобнее проводить встречи с подчиненными. И находилась она в центре города, что сильно облегчало рабочие поездки по объектам.