– Вот так. И отчет писать не буду! – пробормотал он. – Вот еще! Отчитываться перед сбежавшими трусами?

«А красть, оказывается, приятно, – думал Петрович, созерцая доверху налитый бак. – Хотя это ведь не совсем кража… не для себя же беру… но все-таки…

Надо бы поинтересоваться у этих уродов, что они чувствуют, когда крадут. Есть ли от этого кайф и если есть, то от чего именно. От обладания украденным, от того, что не поймали, или от самого факта нарушения закона. И если верно последнее, может, их всех лечить надо, как наркоманов?

Ага. И меня с ними заодно.

Я вот почему-то чувствую себя приятно. И даже какое-то чувство мести… нет, торжества справедливости, что ли… вот, вы все сбежали, меня тут одного бросили, так я ж вам покажу – полный бак залью и спалю до капли, катаясь по городу! Фу, стыдоба какая выходит! Прям как маленький! И Костя со своей «архивацией» – туда же! Дорвались, два идиота!

Все. Хватит глупостей. Работать».

– Кар, свободное патрулирование района. Дополнительные указания получишь позже, – распорядился он, закрывая дверь.

Старенький гугл-автомобиль мигнул круизером.

– Да, Петрович. С началом рабочего дня! – откликнулся автомобиль.

– И тебя с тем же, – вздохнул Петрович. – День будет долгим.

«Сначала люди, потом имущество, – решил для себя Петрович. – А первые из людей – самые незащищенные: дети, старики, женщины…»

Медленно объезжая вверенный ему участок на патрульном каре, Петрович наблюдал, как в напуганный внезапным нашествием город потихоньку возвращаются движение и жизнь. Вот кто-то спешит уже на работу, кто-то торопится в булочную, вот проехала парочка авто, рыкнул сердитыми басами антикварный байкерский мотоцикл… инопланетяне там или не инопланетяне, а жить-то все равно нужно!

Петрович предотвратил разграбление магазина, торгующего напитками, и разнял драку, которая его насмешила. Пятеро мальчишек, из тех, кого Петрович снисходительно называл «студентами» ввиду отсутствия какой бы то ни было физподготовки, пытались избить здоровенного дядьку-грузчика. Они напрыгивали и отлетали, напрыгивали и отлетали, а сердитый грузчик только бурчал себе под нос разные нехорошие слова и вертел пудовыми кулаками.

– Семеныч, за что они тебя? – смеясь, поинтересовался Петрович, именем закона и короткой ментовской дубинкой остановив это безобразие.

– А я знаю? Домой с ночнухи шел, никого не трогал, спать хочу, как зверь, а тут эти с какой-то ерундой приставать начали, ну я их и послал… по известному маршруту.

– Он в инопланетян не верит! – выкрикнул один из «студентов».

Петрович смерил крикуна внимательным взглядом.

– И что? – мягко поинтересовался он.

– Но инопланетяне же… и надо что-то делать! А он…

– Вам, молодые люди, нужно идти домой, хорошо учиться, слушаться маму и не забывать кушать манную кашу, Я надеюсь, Семеныч не станет писать на вас заяву. Или станешь, Семеныч? Имеешь право.

– Так они ж мне ничего не сделали, – пожал плечами грузчик.

– Как это ничего? А вот ссадина у тебя на щеке. Легкое телесное, так сказать.

– Это я на работе, Петрович. Ящик ловил. Скользкие, зараза, и тяжелые. И какая сволочь такую упаковку придумала? Вот на кого заяву писать надо. А эти… пусть идут… кашку кушать. Ну сам посуди, Петрович, что они, такие дохлые, могли мне сделать? Скорей уж я их малость приложил… в воспитательных целях.

– Ваше счастье, ребята, Семеныч сегодня добрый, хоть и сонный. Заяву он писать не будет, – весело проговорил Петрович. – А воспитал он вас… – Петрович всмотрелся в помятые лица «студентов», – неплохо, на мой взгляд. Не вижу смысла вмешиваться. Так что можете отправляться домой… домой, я сказал! – внушительно добавил он.